— Ну что ж. Хочу, — проговорил я, взглянув на вход в баню, освещенный в ночной темноте светом желтоватой лампочки, что над ним повесили.
— Ну так пойдем, — сказал Шарипов и поплевал на недокуренную сигарету.
— Подождите чуть-чуть, — ответил я, и направился в сторону питомника.
— Селихов! — окликнул меня Таран. — Ты че задумал? Нарыв обследовал баню вместе с Альфой. Это ничего нам не дало. Вряд ли Булат справится лучше.
— Это не займет много времени, товарищ старший лейтенант, — сказал я, обернувшись и не замедляя шага. — У меня есть кое-какая идея.
* * *
Восемь часов назад. Разрушенная мечеть где-то в Афганистане
Стоун проводил взглядом маленькую фигурку советского Ми-8. Вертолет выглядел совсем крохотной точкой в сером сумеречном небе. Если не слышать далеких хлопков его лопастей, сложно было бы даже понять, что это советская винтокрылая машина.
Специальный агент ЦРУ… Вернее, бывший специальный агент ЦРУ вздохнул. Развел ссутулившиеся плечи.
Почему он оказался бывшим? Все просто — обе миссии, что поручило ему начальство, стали проваленными. Стоун не смог ни организовать банду Захид-Хана Юсуфзаи на успешный штурм Шамабада, который обещал своему боссу, ни заполучить советского разведчика Искандарова.
А ведь это был последний шанс для Стоуна избежать американской тюрьмы в отместку за свой маленький «бизнес» по продаже оружия из тех партий, что предназначались афганской оппозиции.
Стоун надеялся, что Абади и «Черные Аисты» смогут найти и схватить Искандарова. Задача казалась простой. Да только, как всегда, все пошло не по плану. Душманы оказались слишком своенравной силой, а Абади не смог эффективно ими управлять.
Последний гвоздь в крышку гроба и всей операции, и карьере Стоуна забили советские спецназовцы.
Стоун всегда отличался развитой интуицией. Она часто помогала ему избегать опасных ситуаций. Успешно сохраняла шкуру изворотливому специальному агенту.
Интуиция не подвела и сейчас.
Не успел Стоун получить весть о том, что и Абади, и Искандаров в руках советских спецназовцев, как немедленно дезертировал из лагеря, в котором находился. Агент знал — уже очень скоро его ждет арест.
Уильям понимал, что Центральное разведывательное управление, скорее всего, уже назначило за его поимку солидную награду. Он даже смирился с тем, что следующие три-четыре года ему придется скрываться в каких-нибудь кабульских подворотнях от собственных же коллег. А потом он умрет от пьянства в какой-нибудь уютной луже.
Его планы на будущее изменил один человек — офицер пакистанского спецназа SSG капитан Хайдер, а по совместительству приближенный Саида Абади.
По загадочному стечению обстоятельств они встретились в степи, где остатки отряда Хайдера отступали после неудачного боя с советами.
Сначала Стоун совсем не обрадовался такой встрече. Даже больше — он испугался, что его так быстро настигли. Но потом все прояснилось:
— Абади много рассказывал мне о вас, — сказал ему тогда Хайдер. — Признаться, я ожидал, что вы поступите именно таким образом. Что сбежите.
Хайдер предложил ему сделку.
Отряд пакистанского спецназа сопровождал Абади отнюдь не для того, чтобы защитить от своенравных «Аистов». Задача была иной — доставить посылку. Какую? Хайдер не распространялся.
— Вам знакома европейская сказка про братика и сестричку, которые оставляли путь из хлебных крошек? Так вот, Абади тоже должен был оставить нам «крошки» — как раз на случай, если его захватят в плен, — говорил ему Хайдер. — У вас есть ценный опыт. Есть знания о местах расположения советских пограничных застав и тактике самих пограничников. А если учитывать тот факт, что советский спецназ тесно сотрудничает с пограничниками, полагаю, вы сможете помочь нам найти этот путь из хлебных крошек. И тогда сможете рассчитывать на дипломатическое укрытие в Пакистане. А может быть — даже на безбедную жизнь. Я об этом позабочусь.
Стоун согласился не сразу. Некоторое время он пытался распознать подвох в словах Хайдера. Но не распознал. Выбор был не таким уж трудным — работа на другое государство или смерть от алкоголизма.
А немного позже, когда он узнал подробности об операции и о «посылке», что носил Абади, Стоун смекнул, что, если ему совсем чуть-чуть повезет, возможно, он сможет даже обелиться в глазах собственного начальства. Правда, для этого пришлось бы нарушить договор с пакистанцами. Но Стоуну было не привыкать.
В общем и целом, Уильям был недоволен лишь одним обстоятельством своей новой работы — контингентом, с которым ему пришлось теперь иметь дело.
К мечети они выдвинулись вчетвером. Наблюдали, как за советским спецназом, который уже давно покинул эти места, прилетел запоздалый вертолет. Наблюдали, как он, не снижаясь, облетел окрестности и ушел за горы. И только потом пошли к месту гибели отряда «Чохатлора», чтобы его исследовать.
Было душно. Стоун стер пот, что выступил у него на лбу. Глянул на майора Тарика Хана — командира группы SSG, который осматривал сейчас труп Нафтали, оставшегося лежать под забором.
Тарик Хан, по прозвищу «Призрак Пянджа», Стоуну сразу не понравился. Это был высокий, под два метра человек, обладавший, между тем, сухопарым и жилистым телосложением. У него были серые, редкие для пакистанцев глаза и темные с проседью волосы. Угловатое и вытянутое лицо украшала короткая борода с белым пятном под губами.
Тарик Хан был немногословен. Даже молчалив. В те редкие моменты, когда он говорил, Стоун испытывал неприятные ощущения — будто бы сосет под ложечкой.
Холодные, серые глаза, свидетельствующие о том, что в роду Тарика, скорее всего, были европейцы, нагоняли на бывшего спецагента еще больше жути.
Из темного зева-входа мечети вышел другой член «отряда» — это был капитан Зубаир по прозвищу «Молчун».
Служивший на должности снайпера, Зубаир был невысок и коренаст. Говорил так же редко, как и его командир. Возможно, он и правда был молчуном по натуре, а может быть, виной всему был неприятный, хрипловато-каркающий голос Зубаира.
У капитана было плоское лицо со сломанным носом и маленькие внимательные глаза.
Оба спецназовца облачались в простую афганскую одежду, чтобы напоминать со стороны обычных моджахедов.
— Капсулы тут нет, — на английском языке проговорил Зубаир. — Мы обыскали все.
Тарик Хан, казалось бы, не обратил никакого внимания на слова Зубаира. Майор просто продолжал таращиться на тело погибшего «Аиста».
Когда Зубаир пересек неширокий двор и подошел к забору, где были Стоун с Тариком, майор кивнул на тело и спросил снайпера:
— Что скажешь?
Зубаир опустился рядом с трупом. Потом прокаркал:
— Грязный выстрел. Неверный. Стрелок хотел убить