На заре существования мира бог Идзанаги и богиня Идзанами были счастливы, прекрасны и творили чудесную страну Япония вместе. Создали сушу в океане, нарожали великих богов стихий. Солнышко Аматэрасу (в прямом смысле солнышко, не в переносном) своей красотой и веселым нравом радовала родительское сердце. Вставала каждое утро из-за гор, сияла своим прекрасным ликом на землю. Сынок Цукиёми был полной противоположностью своей солнцеликой сестрице. Бог-луна был меланхоличен, задумчив, но так же, как Аматэрасу, прекрасен: весь в маму и папу. Сынок Сусаноо был парень ветреный, необузданный — ну а чего можно от бога ветра ожидать? В целом, жить бы и радоваться.
Только четвертый сын дался богине Идзанами очень тяжело. Кагуцути, родившись, отобрал у матери все силы, и Идзанами начала умирать. Очень неприятно рожать бога огня. Обычного-то младенчика пока родишь, всех мужчин мира помянешь злым завистливым словом, а тут еще и огонь.
Идзанами долго болела, но в конце концов отправилась в мир Йоми — загробный мир, где царил вечный мрак.
Бог Идзанаги был безутешен. Настолько, что, хорошенько подумав несколько дней(!) и опечалившись совершенно, спустился за ней в Йоми. Нашел он Идзанами за одной из дверей подземного мира, где она пряталась в испуге и отчаянии. Она не хотела пускать супруга. Через дверь Идзанаги сообщил Идзанами, что их дело по созданию прекрасной страны Япония ещё не закончено и должно бы ей вернуться. Но пришел он слишком поздно: Идзанами уже отведала пищи с очага Страны Жёлтых Вод, отчего внешне сильно изменилась. Она попросила мужа не смотреть на неё и сказала, что спросит совета по поводу своего возвращения у местных богов. Но Идзанаги не смог долго ждать и зажёг огонь. Тогда он увидел свою жену и был поражён: в теле её копошились черви, а в голове, груди, животе, конечностях сидел гром. Он испуганно отпрянул от своей жены, на его лице появилось отвращение, и Идзанами, увидев это, разъярилась.
«Ты мне стыд причинил!» — зарыдав, крикнула Идзанами, закрывая свое мертвое тело тканью, и в злобе и отчаянии натравила на Идзанаги фурий подземного мира. Убегая, он одолел их, и тогда жена сама кинулась за ним в погоню. Тогда Идзанаги придвинул к выходу огромную скалу и загородил проход. Стоя по разные стороны скалы, боги расторгли свой брак, и Идзанами в горечи и боли сказала Идзанаги: «Я поросль людскую в твоей стране по тысяче в день душить стану». На что он ответил: «Если ты так поступишь, я по тысяче пятьсот домиков для рожениц в день возводить стану».
Поэтому когда в день тысяча человек непременно умирает, тысяча пятьсот человек непременно рождается.
Так все и закончилось. Идзанаги завершил все свои дела по созданию богов и ушел на остров, который он вместе с Идзанами создал первым. Там он построил себе жилище и живет один в вечной тоске и муке о несбывшихся мечтах.
Идзанами же повелевает подземным миром, забирая себе мертвых и никогда не выпуская за границы страны Желтых Вод. Тоже одна, в вечной тоске и муке о несбывшихся мечтах.
Очень грустная история.
Правда, раз в год, в самом конце лета, супруги встречаются на том самом острове. Идзанами возрождается ровно на день, и Идзанаги ждет ее, но ничего у них не ладится.
Идзанами не в силах простить мужа. Многовековая тоска травит ее и с каждым годом точит сердце все больше и больше, и никак эту тоску не унять. Видит его Идзанами, видит тот мир, частью которого она по праву была, помнит отвращение на лице мужа и не может открыть для него свое кровоточащее сердце. Как только раз в год становится ее плоть живой, губы ее кривятся в горькой усмешке, и она отворачивается от Идзанаги. А тот смотрит тоскливыми глазами на ее маленькие плечи и в молитвенном жесте протягивает к ней руку. Но она не видит этой руки…
Кикимора эту историю услышала еще в купальнях Омононуси и была впечатлена. Бедные, бедные боги славной страны Япония… Нелегко им. Уж лучше, как языческие боги славян, кануть в темные воды безвременья и раствориться в нем до поры до времени, изредка выныривая, когда тревожат капища, чем вот так. Хотя не ей судить.
Идзанами на весь белый свет обижена, на судьбу свою, и кикимора ее по-женски понимала. А еще понимала, как нужно разговаривать с раненной в самое сердце богиней. Может, и удастся пробиться сквозь пелену тоски, окутавшую богиню много веков? И попросить о помощи.
А если уж не выйдет… Тогда Ямаубочка с остальными обителями Камиямы хоть немного расстроят планы семи богов счастья. И Дзашин найдет способ справиться со своей силой. Предупрежден — значит вооружен.
* * *
В покоях госпожи Мертвого мира царил вечный полумрак.
Богиня Идзанами в это время прихорашивалась. Расчесывала длинные черные волосы, белила лицо, облачалась в праздничное кимоно. Нечасто в ее владения забредали живые, с которыми можно поговорить о том о сем, посплетничать, узнать последние новости.
О присутствии чужеземки и каукегэна Идзанами узнала мгновенно: волшебное зеркало страны Желтых Вод показало. Оно было из черного гладкого стекла с особым серебряным напылением: подарок мира мертвых, один из великих даров, который Идзанами приняла в первые дни своего обитания тут.
— Изума, Кагура! — позвала Идзанами, и духи-покровители оказались рядом с ней, ожидая ее команды. У красавицы Изума были светящиеся красным глаза, и от нее шел фиолетовый потусторонний дымок: она давно служила своей госпоже и насквозь пропиталась миазмами подземелья. Кагура была поживее, пободрее, но красный отблеск в глазах уже начал проявляться. А в остальном они были почти одинаковыми в своих синих скромных кимоно и с традиционными прическами прислужниц мико.
— Проводите дорогих гостей, — томно сказала Идзанами, — да притушите свет.
Изума и Кагура поклонились и исчезли.
А Идзанами, закончив прихорашиваться, самолично подготовила угощения. Отведать изысканных яств из страны Желтых Вод — это ли не награда? Тогда милая чужестранка и ее очаровательный каукегэн останутся тут навечно. И с ними можно будет разговаривать столько, сколько захочется. Хоть всю их долгую вечную жизнь.
Идзанами довольно оглядела ароматные и аппетитные угощения и принялась с нетерпением ожидать дорогих своих гостей.
Глава 39. Божественное коварство