— Выплескивал, — ответил я.
— Значит, сработало. Конечно, лучше бы попробовать на зелье. Мертвую воду всегда в отравах использовали.
— В сказках было написано, что мертвой водой обычно раны заживляли.
— Той самой, которой мертвецов омывали? — ехидно поинтересовался бес. — Ну-ну. На заборе вон тоже много чего написано.
— Ага, слово «мир» с тремя ошибками, — поддакнул я.
Хотя был совершенно согласен с Гришей. Как жидкость, которая соприкасается с трупами способна лечить? Попахивает скорее эпидемией.
— Делать теперь чего? — поинтересовался я, когда бес притащил ведро. В нем, кстати, плавало несколько перышков. Словно напоминая, чего мы только что наворотили.
— Я не знаю, хозяин. Я фурий сроду не выводил.
— Егерь сказал, что надо обработать все мертвой водой. И те вылезут наружу, как короеды.
— О, так это я щас! — ударил себя по лбу ладонью Гриша и убежал.
Хлопнула дверь, загремело что-то в хозпристройке возле бани, а вскоре бес вернулся. Шагал он важно, словно нес немыслимое сокровище. На поверку им оказался банальный пульверизатор, который в любом хозяйственном можно купит рублей за двести. Старый, пластиковый, потерявший цвет и форму из-за вмятин. Доставшийся еще от прошлого хозяина, который продал мне дом.
— Молодец, — похвалил я беса. — Как раз то, что нужно.
Физиономия Григория стала еще ярче, чем его прическа. Я же набрал мертвую воду, настроил сопло, чтобы жидкость не била струей, а разбрызгивалась вокруг и выдохнул. Ох, как мне не хотелось спускаться в погреб, но иного выхода и правда не было.
— Куся, смотри, чтобы никакая гадость не вылетела, — предупредил я. — Вы двое, не побоюсь этого слова, из ларца, тоже не расслабляйтесь. Помогайте в случае чего. Ну, или хотя бы не мешайте.
Сам я откинул подальше ковер и потянул кольцо. На меня пахнуло сыростью, землей и затхлостью. И еще прямо к ногам побежала испуганная мокрица. Которая тут же была бережно укрыта могучей лапой. Шучу, Куся ее без всякой жалости раздавила.
— Отставить, ложная тревога, — сказал я.
Посмотрел еще раз темнеющее чрево погреба. Ничего страшного, вон видна даже деревянная лестница и земляной пол. Но отчего же так не хотелось спускаться? Будто все детские страхи вдруг вылезли наружу.
Говорят, что даже в безвыходных ситуациях есть разные варианты. Но это было скорее исключение из правил. Сейчас я представал в образе генерала, который не может осрамиться перед солдатами. Поэтому я зажал телефон с включенным фонариком в одной руке, пульверизатор с мертвой водой в другой и принялся спускаться.
Что любопытно, рой неведомых тварей на меня не накинулся. Создалось ощущение, что фуриям я оказался неинтересен. Даже обидно. Ладно, сейчас вы отведаете силушки богатырской. Ну, или очень странной воды, которая по всем характеристикам должна быть мертвой.
Я неторопливо начал опрыскивать все вокруг. Хотя до сих пор сомневался в правильности действий. Постепенно до меня дошло, что надо не просто поливать стены, а фигачить во всякие дырки и трещины. Наверное, именно там фурии и должны прятаться. И в какой-то момент даже вошел в раж, не на секунду не допуская, что занимаюсь полной фигней.
— Гриша, наполни пульверизатор еще! — крикнул я, бросив распылитель наверх. Судя по легкому топоту, бес помчался исполнять поручение.
Вот только разбрызгать вторую порцию мертвой воды мне не довелось. Точнее, я поймал полный пульверизатор, но не стал им пользоваться. Сначала послышался какой-то шорох, затем мерзкий скрип, а после фурии стали выползать из щелей.
Выглядело это жутко. Крохотные изломанные человечки, двигавшиеся как заржавевшие роботы — резко и дергано, падали, пытались подняться, падали снова и все пытались отползти подальше от своих укрытий.
Я все боялся, что они сейчас поднимутся в воздух (Митя мог бы сыграть на флейте «Полет валькирий» для пущего эффекта), и начнется светопреставление. Однако куда там. Битва была выиграна даже не начавшись. Чем меня подобное обстоятельство немало смутило.
Нет, победителей не судят и все такое, но вот мне сейчас следовало убить этих бедолаг. В смысле, уничтожить паразитов. Вот только даже правильное применение синонимов и обесчеловечивание противника — трюк старый и действенный — сейчас не помогали. Зараза!
А когда один из самый крупных фурий (а по виду это точно был мужик) сначала поднялся на ноги, а затем протянул руку по направлению ко мне, стало совсем неприятно. Но вот что за человек я такой неправильный? Они вообще-то моим хистом питались и все такое. Если их не выкорчевать, то ничего хорошего не будет. Вот только я все не мог убедить себя, что именно так и надо поступить.
— Рубежник, — проскрипел тот самый человечек. — Не губи.
Голос у него был противный, словно натертым мелом по грифельной доске вели. Но я сделал над собой усилие.
— Вы чего, разумные? — спросил я, чувствуя, что мне стало еще хуже.
— Мы стараемся это не афишировать.
Я вспомнил волотов. Те тоже прикидывались чайниками. Да что там далеко ходить, у меня и грифониха мастерски отыгрывала мебель.
— Значит, не губить? И как вы предлагаете сосуществовать? Типа, не будете меня трогать?
— Не можем, рубежник, — честно признался глава фурий. — Это наша природа. Если мы не будем получать хист, то заснем и можем уже не проснуться.
— А как вы понимаете по моей одежде, я не из клуба мазохистов. И чего делать?
Мой собеседник явно не знал, чего бы такого предпринять. Он-то и заговорил из-за безысходности. Ситуация, так сказать, оказалась патовой.
— Давай так. У меня есть одна мысль. Но начнем с самого главного. Тебя как зовут?
— Парамон. Это Софрон, Фока, Эразм, Леха…
— Не надо, все равно не запомню, — честно признался я. Хотя тайна нахождения Лехи в таком благородном обществе для меня стала почти интригующей. — Мы заключим договор. Я помогу вам, переселю в более подобающее место. А вы, помимо своей основной деятельности, будете сообщать мне все, что там происходит. Но пока придется перейти на полпайки. Понятное дело, если начнете терять сознание, обращайтесь, подпитаю немного хистом.
— И еще скажи химере, чтобы перестала убивать нас.
— Само собой.
— Тогда мы согласны служить тебе, как некогда служили Константину, великий рубежник и спаситель. Назови свое имя.
— Матвей, — сказал я.
Помимо благодарности, которая всколыхнула мой хист, я тут же понял, что получил новую способность в копилку кощеевского дара. Это богоугодная фигня, с учетом того, как я трачу абилки — просто замечательно. Ну, и кто там говорил, что хорошими делами нельзя прославиться?
— Руки пожмем? — уточнил я.
— Нечисть не может заключать договоры, — смутился Парамон.
— Я знаю. Мне просто так привычнее.
Человеческий гигант, красивый (по сравнению