Трепову было не только жаль потраченных усилий, но он искренне не понимал, что теперь делать дальше. Какую силу поставить во главу угла, чтобы она могла сыграть свою роль в нужное время.
И уже собираясь встать и уйти, он услышал знакомый голос. Негромкий, глухой, будто с ним беседовали через огромную трубу. Трепов редко радовался. Правду говорят, что в молодости и небо голубее, и деревья выше. Однако сейчас он испытал невероятную радость. Удалось!
— Слышу твой голос, Тимофей. Зачем ты связался со мной?
— Да, господин, здра… приветствую вас, господин, — взволнованно зачастил Тугарин.
Он все ждал, когда, наконец, он привыкнет к общению с первожрецом Нежизни, когда перестанет волноваться как мальчишка, однако сколько лет прошло, а этот момент так и не настал.
— Я не ощущаю вибраций твоего соратника Михаила. Он был хорошим рубежником. Сильным.
— Михаил мертв. Он встретил химеру.
— Я предупреждал, — показалось, будто собеседник разгневан, но лишь показалось. Разве что на мгновение голос Царя царей стал чуть громче, впрочем, затем вновь затих. — Химера не менее важна, чем реликвия. И ее надо убить.
— Из-за этого я связался с вами, господин. Мне нужна помощь.
— Помощь? Чем я могу тебе помочь?
— Скоро ларь можно будет открыть. И я подготовлю все к тому времени — людей, боевые артефакты. Но мне нужна помощь.
— Ты могучий рубежник, Тимофей. Поэтому я обратил свой взор на тебя. Устрой войну между княжествами, очередной заговор. Сделай так, чтобы весь мир разгневался на того рубежника. И никто не помешает тебе завладеть реликвией.
— Для войны слишком мало времени. Да и мне придется тогда бежать из Выборга. Заговоры — это все не то. Я готов к открытому противостоянию, когда настанет время. Мне просто нужны… вы, господин.
— Я?
Тугарин еще ни разу не сталкивался с тем, чтобы Царь царей удивлялся. Или воспроизводил нечто похожее на эмоцию, максимально близкую к удивлению.
— Ты готов пойти на Одержимость? — переспросил первожрец, довольно быстро догадавшись, о чем идет речь.
— Готов.
— И не боишься, что мне так понравится твое тело, что я решу остаться в нем? Это развяжет мне руки в твоем мире.
— Мое тело слишком старое, чтобы наслаждаться им. Сомневаюсь, что оно придется вам по вкусу. К тому же, нельзя находиться одновременно в двух мирах. Кто будет следить за паствой там, пока вы набираете новых приспешников здесь?
— Я смотрю, ты все предусмотрел. Но помнишь ли ты, что когда я войду в твое тело, ты окажешься в самом глубоком тайнике собственного сознания? И не сможешь ничего сделать.
— Я это знаю и принимаю, господин.
— Тогда я жду первой клятвы.
— Находясь в добром здравии, при ясном уме и по доброе воле, я готов впустить в себя Царя царей, моего владыку и господина, до тех пор, пока он сочтет нужным находиться во мне.
Трепов провел по ладони стилетом, глядя, как его кровь льется на уже свернувшуюся юшку хозяина квартиры. А следом лился хист, много хиста.
— Да, твоя плоть слаба. От нее пахнет тленом и разложением. Но не переживай, нежизнь остановит это.
— Спасибо, господин, я служу…
— Только, — перебил его Царь царей, голос которого стал еще тише. — Помни о самом важном. Чтобы позволить мне войти через миры в твое тело, повторный ритуал должен быть сильным. Не жалким подобием того, что ты сотворил сегодня. Нужно много жизни, много смерти и много крови.
— Я сделаю, господин. Все сделаю в лучшем виде.
Трепов не был уверен, что Царь царей услышал окончание его фразы. Спустя какое-то время Тугарин просто осознал, что стоит на коленях над мертвым телом мужчины, вокруг все залито кровью, а на диване голосит уже окончательно проснувшийся младенец.
Конечно, будь ребенок чуть постарше, Трепов обязательно убил бы его. Свидетелей никогда нельзя оставлять в живых. Расправляться же с младенцем просто так, от природной жестокости, которой и не было в Тугарине, казалось бессмысленным. Трепов являлся предельно рациональным человеком и делал только то, что имело смысл.
Поэтому он оставил все так, как есть, вышел из квартиры и стал торопливо спускаться по лестнице. На площадке третьего этажа в нос опять ударил запах кошачьей мочи. Сверхчувствительность обрисовала за дверью образ чужанки и ее котов. А вот на втором этаже Тугарин практически столкнулся с молодой женщиной с чуть растрепанными волосами. Если бы не серое, без малейшего намека на кровинку лицо, ее можно было бы даже назвать красивой.
— Ой, у вас кровь! — указала она на руку, на которой под действием промысла уже почти затянулась рана.
— Ничего страшного, — мягко улыбнулся Тугарин. — А у вас вроде ребенок кричит.
— Ой, правда!
Женщина замерла, как сурикат, вылезший из норы. А потом встрепенулась и торопливо, насколько ей позволяли пакеты, заторопилась наверх. Домой, к мертвому мужу и живому сыну.
Трепов выбрался из подъезда, наконец с облегчением вдохнув свежего осеннего воздуха. И торопливо зашагал в сторону Подворья. В Тугарине не было жалости и сочувствия. Даже страх перед таким серьезным шагом, каким виделась Одержимость, будто бы перестал его беспокоить. Трепов и не знал, что сегодня стал намного ближе к нежизни, чем когда-либо прежде.
Конец.
От автора: Вот и подошла к концу девятая книга, на протяжении которой хорошие люди в очередной раз замечали, что автор исписался и должен выпить йаду закончить уже серию. Не знаю, лично мне до сих пор интересно писать эту историю. Но чтобы не отвечать на один и тот же вопрос по десять раз все же скажу — у меня есть окончательный план на серию. Книг в ней будет 12. Во-первых, очень красивое число. Во-вторых, достаточно предыдущего пункта.
Обычно следующую книгу цикла я выкладываю в день окончания предыдущей, но первая глава пока не вполне готова (подробную причину я разместил в телеге), поэтому появится на днях. Всем, кто продолжает поддерживать — огромное спасибо)
Nota bene
Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.
Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.
У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.
* * *
Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:
Бедовый 9. Царь царей