Тех, кому удавалось добиться таких выдающихся результатов, называли гениями, и в нашем поселении ещё не было ни одного. Даже сын Эльзы, которого все прочили в первого гения Кероса, уже подходил к этому порогу, и у него всё ещё не было и намёка на то, что скоро взлетит.
Я видел их тренировки с учителем Руфусом. Арес умеет вызывать свои крылья. Большие, отливающие металлическим блеском, каждое крупнее взрослого человека. Только они не способны поднять его в воздух. Все попытки Руфуса заставить Ареса летать заканчивались полным провалом и зачастую травмами последнего, что прибавляло работы всему поселению.
Сбор целебных трав — опасная и очень трудная задача, выполнять которую могут всего несколько человек в поселении, и Аелла — лучшая в этом деле. Травница, способная забраться в самые недоступные места и знающая, где находятся эти места.
Мы продолжали спускаться, поэтому было много времени подумать. Гея молчала, и больше никаких надписей не появлялось перед глазами. Лишь таймер обратного отсчёта завершал свою работу. От него отмахнуться я не мог, хоть и пробовал.
До полной дезинтеграции вербовочного пункта оставалось чуть меньше десяти минут.
Незнакомое слово само появилось в голове, и я прекрасно понимал, что оно означает. Но всё равно необходимо, чтобы кто-то мне объяснил, как подобное возможно? Что произошло со мной в вербовочном пункте?
И сделать это могла только Гея. Необходимо дождаться, когда она сама проявит себя.
Несколько раз попытался её позвать, но не получил ответа.
Порой в тело втыкались острые льдины, да и лёд сам был не очень ровным. Но старый комбинезон не подводил и оставался целым.
К счастью, не встретили ни одного камня. Иначе наш спуск уже мог закончиться не самым лучшим исходом.
На удивление, я практически не ощущал боли, словно выпил перед падением отвар корня снежного спокойствия. Очень сильнодействующее обезболивающие, что дают охотникам, которые находятся на грани смерти.
Я отлично знаю действие отвара. На протяжении нескольких малых циклов… нет, это называется — недель. Ещё одно знание, которое появилось у меня в голове.
Так вот, на протяжении нескольких недель после получения проклятья мне давали этот отвар.
Боли были настолько сильными, что я порой не мог сдержаться и орал, срывая горло. Пугал всех, кто жил и живёт в Керосе. Только этот отвар помогал немного снизить боль, успокоиться и забыться.
А затем я отказался от отвара, узнав, какой опасности подвергает себя Аелла, добывая корень снежного спокойствия.
Случилось это после того, как сестра не вернулась из похода за травами. Охотники отыскали её в одном из ущелий, выжившую каким-то чудом. Она повисла на ремне, зацепившись за скальный выступ.
Резкий свист вырвал меня из размышлений. Впереди открылась голубая синева, и мы с Аеллой выскочили из Небесного Светоча. Выскочили прямо над пропастью, что отделяла гору от примыкающего к ней ледяного плато.
Вылетели на огромной скорости, но её всё равно было недостаточно, чтобы долететь до спасительной тверди и не превратиться в лепёшку, разбившись о камни у подножия скалы.
— Гея! Гея! Мне нужны крылья! — заорал я, когда понял, что это конец.
Не будет никакого спасения управляющей программы. Не будет возвращения немощного Икара и травницы Аеллы. Мы не сможем попасть в Небесную Цитадель и никогда не узнаем другой жизни. И всё это из-за того, что я смог получить крылья, но так и не научился пользоваться ими.
Минимальные требования для активации Кадетских Крыльев не выполнены
Организм носителя не готов к активации техники
Ошибка…
Принудительная активация…
Та’ар 74/100
Я даже не успел понять, что за надпись вылезла перед глазами, как в груди что-то нестерпимо начало жечь, а затем этот жар перекинулся на спину. Резкий рывок и меня дёрнуло назад, заставляя ещё сильнее прижать к себе Аеллу. Прижать до хруста в руках и молиться, чтобы хватило сил удержать сестру.
Я даже не заметил, как за спиной раскрылись крылья, позволив пролететь гораздо дальше и не упасть в пропасть. Лишь мимолётная тень, что я увидел, перед тем как упасть на спасительную твердь и голубая вспышка.
Короткий полёт закончился болезненным падением на широкий уступ, расположенный практически у самого края плато.
Закрыл собой сестру, как это было возможно. Дальше встреча с твёрдой поверхностью, по которой нас протащило несколько метров. Удар пришёлся на правую сторону, которая мгновенно онемела.
После падения я несколько минут лежал, не двигаясь. Но не проронил ни звука, прекрасно зная опасность, которая поджидает неосторожных путников, что попадают на подобные уступы.
С одной стороны, это была единственная возможность спастись в подобных условиях, а с другой — очередная смертельная опасность. Остроклювые Грифы устраивали свои гнёзда в таких местах. Охотники рассказывали, что если Гриф нападёт на человека, то спасти его практически невозможно. Остаётся только отыскать гнездо птицы и достать оттуда останки бедолаги, чтобы отдать ему последние почести и дать возможность уйти к звёздам.
Поэтому первое, что я сделал, когда смог двигаться, осмотрел внимательно уступ и выдохнул с облегчением. Здесь точно не было никаких гнёзд. Можно было не опасаться стать ужином одного из самых свирепых хищников Гело.
А вот угроза оказаться заживо погребёнными под обломками Небесного Светоча оставалась вполне реальной. Скала продолжала разваливаться на части. От неё откалывались огромные куски и срывались в пропасть, где превращались в ледяное крошево, стремительно заполняющее ущелье.
До дезинтеграции вербовочного модуля оставалось всего пять минут.
Огромных усилий мне стоило просто подняться на ноги. При этом я не выпускал сестру, боясь, что больше не смогу поднять её. А затем ещё пришлось двигаться по уступу и снова подниматься. На этот раз на плато, где относительно легко передвигаться, если знать, как делать это правильно. Я знал, как и все жители ледяного континента.
Сейчас подъём дался куда легче, чем в Пещере Испытаний. Имелись ледяные ступени, словно кто-то их специально вырубил. Только кто это мог быть, и для чего ему понадобились здесь ступени, было большой загадкой. Но в любом случае я благодарен этому таинственному незнакомцу.
Как только мы оказались на плато, лёд под ногами начал дрожать. Не оборачиваясь, я побежал. Побежал, с каждым мгновением всё увереннее переставляя ноги. Словно чем сильнее я нагружал тело,