Может быть, наши оппоненты полагают, что тайна, которую не счел нужным поведать классовому врагу Энгельс, имеет в виду торжественное напоминание председателем парламента о необходимости соблюдения такого прекрасного демократического принципа, как подчинение 49-процентного меньшинства 51-процентному большинству?.. Конечно, они вправе пытаться доказывать, что всеобщее избирательное право является главной основой, на которой зиждется управление обществом, но только Энгельс тут совершенно ни при чем. И добавим, что в вопросе об отношении к парламентаризму между Энгельсом и Лениным нет никаких, абсолютно никаких разночтений.
Главное – историческая самодеятельность народных масс
Но, спросит нас читатель, возможно, что ссылка на Энгельса была действительно неудачной, и, может быть, нынешняя ситуация все же отличается от прошлой, может быть, современное государство под влиянием научно-технической революции и борьбы рабочего класса приобрело менее буржуазно-классовый характер и в результате для пролетариата открылись новые возможности борьбы – через «решающее средство» всеобщих выборов?
Изменения за последние полвека, конечно, произошли, и сегодня перед рабочим классом открываются новые возможности борьбы, в том числе на базе избирательного права и парламента, и их, разумеется, надо учитывать и правильно использовать. Но, по нашему мнению, это новизна иного свойства: расширяются возможности выборов и современного парламента как трибуны революционного просвещения, как средства сплочения масс, подведения их к революции.
Между тем целиком сохраняется сущность этого учреждения как формы буржуазного (т.е. в главном формального, иллюзорного) демократизма, ибо, во-первых, результаты выборов не дают верного представления о соотношении сил в обществе, и, во-вторых, реальная власть не в парламенте и не парламент. В самом деле, классы и социальные слои, участвующие в избирательной кампании, находятся в заведомо неравном положении: у господствующего класса громадные преимущества – перевес в денежных средствах, нужных для ведения кампании, в обладании основной массой средств информации и рекламы, ведущими психологическую обработку избирателей и манипулирующих сознанием людей, в его руках средства угроз и насилия (отряды полиции, органы безопасности и т.д.). Да и сами избирательные законы, как правило, составлены таким образом, что в тех или иных отношениях дают заметное преимущество господствующему классу. Таким образом, выборы дают искаженную картину соотношения сил и интересов в стране, преувеличивая силу господствующего класса и преуменьшая силу трудящихся. И при этом власть имущие стремятся внушить всем, что выборы – это самый справедливый, самый объективный способ выявления общественного мнения страны (ну как же – свободные, тайные, равные, всеобщие и т.д. и т.п.!) и что их результат должен беспрекословно приниматься и признаваться всеми как объективно выявленное высшее выражение воли нации.
Трудящихся ставят в невыгодные условия борьбы, в которых им чрезвычайно трудно одержать победу, и при этом уверяют, что это арена равных возможностей и что других столь же справедливых арен не существует.
Ну так скажите, разумно ли представителям рабочего класса поддерживать эту иллюзию равных возможностей всех на выборах, разумно ли объявлять арену деятельности, на которой трудящиеся поставлены в невыгодное положение, главной ареной их борьбы, разумно ли к ней приспосабливать, с ней соотносить все стороны стратегии пролетариата?!
Не обрекает ли эта ориентация (на результаты выборов) на постоянное отставание от задач, требуемых не избирательным, а действительным соотношением сил? Политический деятель рабочего класса, строящий свою стратегию на основе избирательного соотношения сил, неизбежно будет отставать от действительного хода реальной борьбы, неизбежно будет по-оппортунистически плестись в хвосте, и, конечно, он не сможет стать настоящим политическим вожаком.
Действительная политика капиталистических стран определялась и продолжает определяться не парламентскими дискуссиями, а решениями тех, кто держит в своих руках узловые участки экономической жизни страны, кто осуществляет реальный контроль над армией и содержит полицию, кто обладает важнейшими рычагами идейно-пропагандистской машины – газетами, журналами, каналами радио и телевидения, т.е. реальная власть в капиталистическом обществе по-прежнему в руках тех, кто господствует на бирже, кого сегодня называют представителями военно-промышленного комплекса. Основные решения принимаются ими, и не во время заседаний парламента. Парламент объективно выступает средством маскировки этой реальности, формой, в которой узкий, корыстный интерес эксплуататорского меньшинства выступает как общенациональный интерес, как результат «всесторонне продуманных» указаний «избранников нации».
И факты последнего времени отчетливо свидетельствуют о том, что как только парламент под натиском прогрессивных, демократических сил перестает быть послушным орудием монополий, штампующим их требования, так представители реальной власти буржуазного общества без всяких колебаний перестают считаться с «демократическими нормами» и «парламентскими правами».
Известный теоретик социал-реформизма Петер Гартон в своей книге «Революция по-шведски» пропагандирует возможность получения прогрессивными силами 51% мест в парламенте как условие победы над миром эксплуатации.
«Мирный захват власти, – пишет он, – означает, что используется обычный демократический порядок, при котором большинство народа сознательно поддерживает новый режим, а его противник, с детских лет воспитанный в духе уважения к демократическим нормам, также не идет на саботаж или применение насилия против изменений, которые ему не нравятся».
Вот ведь как: финансовые воротила и промышленные магнаты, имеющие 49% мест в парламенте, обладающие, кроме того, могучей экономической, культурной, организационной и военной силой, расстанутся со всеми своими привилегиями, ибо они «с детских лет» воспитаны в духе уважения к «святым принципам демократии», т.е. трудящихся призывают связать надежды на создание нового строя с «воспитанным с детских лет уважением…» буржуазных тузов.
Давайте взвесим: с одной стороны предлагаемые «надежды», а с другой – реальные и конкретные факты. А факты эти таковы. Итальянские коммунисты получили пока не половину, а одну треть голосов избирателей. Как же себя ведут «воспитанные с детства»? Открывают антикоммунистическую истерию внутри страны, международные империалистические организации угрожают экономическими, политическими, а то и военными санкциями Италии, уничтожают одного из буржуазных политических лидеров, Альдо Моро, едва только тот заикнулся о возможном сотрудничестве с коммунистами. Вспомним судьбу прогрессивных правительств Арбенса в Гватемале, Куадроса в Бразилии, Джагана в Гайяне, свергнутых в результате заговоров реакционеров. Любопытно, что Гартон в качестве примера поведения «с детства воспитанных» приводит (какую бы, вы думали, страну?) Чили, где в то время, когда писалась книга (1972 г.), находилось у власти правительство С. Альенде. Не прошло и года, как на практике было показано, чего стоят уверения Гартона: законно избранный, пунктуально следовавший конституции президент С. Альенде убит, члены законного правительства арестованы, убиты или замучены в тюрьмах, партии запрещены, тысячи людей уничтожены.
Впрочем, подобные рассуждения Гартона не оригинальны. В них лишь повторяются мысли Каутского, высмеянные и разбитые В.И. Лениным более полувека тому назад в работе «Пролетарская революция и ренегат Каутский».
«…Предполагать, что при сколько-нибудь глубокой и серьезной революции, –