Аура эфирида давила почти физически, заставляя всё внутри сжиматься от животного ужаса. Позади меня, кажется, царила полная паника, но обернуться я не мог — не в силах был отвести взгляд от пылающих фиолетовым пламенем глазниц размером с автомобильные фары.
Демонические творения Хтона, виденные мною раньше, по сравнению с этим существом казались не опаснее рекламных ростовых кукол. Тварь сочилась чистым хаосом — чуждой, непостижимой, разрушительной силой, одно прикосновение к которой, казалось, способно расщепить меня на атомы.
Но чего он медлит-то⁈
Не выдержав, я заорал в голос, замахиваясь посохом — больше от отчаяния и от желания выплеснуть напряжение. Эфирид в упор глазел прямо на меня — похоже, все остальные пассажиры корабля для него не имели никакого значения. Мне показалось, что разум мой на мгновение соприкоснулся с ним. Какой-то телепатический сигнал — короткий, не больше пары секунд, но мне хватило, чтобы виски заломило от вибрирующей головной боли, а перед глазами всё поплыло.
Чудовище вдруг протянуло руку и, как мне показалось, выстрелило в меня сгустком фиолетового пламени. Так быстро, что я успел только дёрнуться, отпрянув назад.
Передо мной, на расстоянии вытянутой руки, завис чуть веретенообразный угловатый кусок камня размером с кулак, сочащийся изнутри фиолетовым сиянием эфира. Он выглядел раскалённым, но быстро тускнел, сияние опадало, превращаясь в стекловидные вкрапления, впрочем, всё ещё светящиеся изнутри.
Эфирид замер в ожидании, по-прежнему буравя меня взглядом, и до меня дошло, что этот камень предназначается мне. Понемногу до меня начал доходить и смысл его телепатического послания.
Это что… подарок? Или, скорее, благодарность. За освобождение? Но почему тогда от этого «подарочка» у меня мороз по коже?
Протянув руку, я подхватил камень. Он оказался обжигающе горячим и тяжелее, чем на вид. Но я вцепился в него крепко — кажется, ронять эту штуку было бы хреновой идеей. Снова поднял взгляд на демона, и тот медленно кивнул. А потом, взмыв выше, по крутой дуге нырнул под воду по правому борту, да так, что палубу обдало водопадом брызг, а сам корабль, кажется, покачнулся.
Я чудом устоял на ногах, опираясь на посох и сжимая жутковатый трофей в свободной руке. Сердце продолжало колотиться, как бешеное, но постепенно меня начало отпускать. Да и эфирид, похоже, скрылся с концами.
Уф… Неужели пронесло? Но что это за хреновину он мне оставил?
Глава 21
За горизонт
«Волчья звезда», порой как-то странно содрогаясь всем корпусом, шла полным ходом, с каждой минутой отдаляясь от острова. Оправившись после встречи с эфиридом, команда быстро рассредоточилась по местам. Матросы сновали по палубе, как растревоженные муравьи, спешно закрепляя грузы и завершая прочие мелкие дела, которые пришлось отложить из-за поспешного отплытия. Гремучка, шустро лазая по надпалубным настройкам, как огромный железный паук, подгонял их, не стесняясь в выражениях.
— Шевелитесь, шевелитесь, рыбье семя! Крогар, подгони там своих дармоедов в трюме! Крен на нос так и растёт. Пусть налягут на помпы!
— Кажется, течь опять открылась! — огрызнулся кто-то из матросов. — Спускайся сам! И на помпы поставить некого! Людей не хватает!
— Так пусть кто-нибудь из блохастых поможет! Или, думаете, на прогулку выехали?
— Я помогу! — вызвался Меймин Хан. За ним подтянулось ещё несколько ксилаев. Рядом со мной остались только неизменная четверка — Лилу и братцы Чао.
По всё ещё не пришёл в себя — сидел прямо на палубе, прислонившись спиной к фальшборту, и дрожал всем телом. Лилу, раздобыв какой-то обрывок ткани, накинула ему на плечи и приобняла, помогая согреться.
Спрятав подарок эфирида за пазуху, я тоже присел рядом и потрепал мальчишку по мокрой голове.
— Ну, как ты?
— Н-нормально…
— Ты настоящий храбрец, По.
— Да балбес он! — сердито отрезала Лилу. — Мы и пикнуть ничего не успели, когда он за борт сиганул с этим крюком. Додумался ведь…
— П-просто… Нужно было что-то делать. И б-быстро, — клацая зубами, ответил По.
— Но ведь надо ж было додуматься! — проворчал Кианг. — Ты же и плавать не умеешь!
— Некогда было д-думать! Мастер Мангуст учил, что иногда нужно… довериться порыву.
— А если бы ты утонул⁈ — рявкнул Попрыгун.
— Ну хватит уже, — заступился я за парня. — Победителей не судят. А он оказался быстрее и смышлёнее остальных. И смог побороть свой страх. Пока кто-то другой бы додумался использовать лебёдку — я бы и сам десять раз утонул. Так что… Я горжусь тобой, По! Без тебя мне пришлось бы туго.
Мальчишка молчал, но перестал дрожать и заметно расправил плечи. Старшие братья тоже притихли. Помогли, наконец, ему подняться и обнялись все вместе. Я, вздохнув, тоже погладил их по спинам.
— Мы… так испугались за вас, мастер Мангуст… — призналась Лилу. — Мы все ждали до последнего. Но думали, что вы погибли. Особенно когда появилось… это.
Она невольно обернулась назад, будто опасаясь, что из-под воды снова вынырнет чудовищная фигура эфирида.
— Да уж, ты снова смог меня удивить, — раздался за моей спиной голос Калаана.
Я обернулся.
Рыжий пёс, видимо, добравшись до своей каюты, переоделся и даже, кажется, немного отмылся. За время скитаний по острову он превратился в настоящего оборванца, но сейчас на нём красовались новые сапоги выше колен, длинный камзол с богатыми, хоть и изрядно потрёпанными позументами. Грудь крест-накрест пересекала кожаная портупея с кобурами для пистолей, а голову покрывала здоровенная широкополая шляпа вроде мушкетёрской, украшенная пёстрыми перьями. Если честно, смотрелась она на нём довольно нелепо — как на огородном пугале. Но у пирата, видимо, были свои представления о шике и красоте.
Рядом с ним стояла Намира, тоже немного преобразившаяся. Новой одежды для неё не нашлось, но, похоже, за время моей вылазки к маяку она тоже успела немного привести себя в порядок. Выглядела она встревоженной и виноватой. И, пожалуй, было из-за чего.
Но я сейчас был слишком вымотан, чтобы устраивать выяснение отношений. В конце концов, я здесь, и всё кончилось благополучно. Вроде бы.
— Не слабая шляпа, капитан, — усмехнулся я. — Тебе идёт.
Калаан сконфуженно фыркнул, но, кажется, ещё больше приосанился.
— Надо поговорить, — мотнул он головой в сторону трапа, ведущего на нижнюю палубу. — Спустимся в мою каюту?
Я пожал плечами и последовал за ним вместе с Намирой. Та по пути, наконец, преодолев неловкость, произнесла:
— Я… мне