Эридан… он всегда таинственно улыбается, когда я это говорю. Его глаза загораются особенным огнём, словно знает какой-то секрет, которым не хочет делиться даже со мной.
— Пусть люди верят, — обычно отвечает он, целуя меня в висок. — Разве вера не самая могущественная магия?
Думаю о нём, сидящем сейчас в соседней комнате — бывшей кладовке, которую он превратил в уютный кабинет. Слышу, как перелистывает страницы гроссбуха, иногда бормоча что-то себе под нос. Мой муж. Слово до сих пор вызывает внутреннюю дрожь — смесь счастья и недоверия.
Когда Эридан переехал сюда, бросив своё роскошное поместье, я думала, он сойдёт с ума от тесноты. Но дракон удивил меня.
— В том доме не было жизни, — сказал он мне, когда продал поместье крупному купцу. — Здесь каждый уголок дышит тобой.
Три пожилые служанки, которые последовали за ним («Куда ж мы без вас, господин?»), теперь хлопочут по дому, наполняя его запахами выпечки и тихим ворчанием. Эридан заказал у уже знакомых мне рабочих пристройку с другой стороны дома, где они теперь живут. Каждая в своей комнате. Говорят, лучше, чем было в поместье, где жили в общей спальне.
А ещё они взяли на себя болтовню с посетителями. В этом доме куда меньше дел, так что у них куча свободного времени, которое они с радостью тратят на работу. Финансами, закупками и всем вот этим у меня занимается Эридан, так что я не знаю, насколько хорошо они справляются, но знаю, что я могу полностью заняться любимой частью своей работы — творить в своё удовольствие.
Кажется, каждый нашёл себе место в этом старом доме, так что можно сказать спасибо Нике, которая свела нас всех и сейчас отбывает наказание за попытку ограбления. Я тоже простила — время лечит, а счастье заставляет забыть боль.
Перец запрыгивает на подоконник, прерывая мои размышления. Он здорово вырос, сразу и не узнать то тощее недоразумение, с которым я делила кусок мяса.
Кот потягивается, демонстрируя острые коготки.
— Опять витаешь в облаках, хозяйка? — спрашивает он, облизывая лапу.
— Думаю о доме, — отвечаю я, смахивая глину с рук. — Почему молчит? Раньше я часто слышала его голос.
Перец бросает на меня загадочный взгляд, который я научилась распознавать как «я знаю больше, чем говорю».
— Всему своё время, — мурлычет он. — Дом заговорит, когда будет нужно. Не беспокойся.
Звон дверного колокольчика прерывает наш разговор, и мне оставляют ни секунды засомневаться, кто именно пожаловал. В лавку входит Лерта, моя соседка.
— Алира! Здравствуй, дорогая! — кричит она с порога. — Где твоя хозяйка? Не в мастерской, я надеюсь? Её оттуда клещами не вытянуть.
— Здравствуй, Лерта, — искренне улыбаюсь я, вытирая руки о фартук. — Чем обязана такому раннему визиту?
Её глаза сияют от радости:
— Мой Шон женится! Представляешь? Наконец-то решился сделать предложение!
— Счастье-то какое! — Алира выпрямляется, касаясь щёк ладошками. — Ну и слава богам!
Я обнимаю её, разделяя восторг. Шон, её сын — добрый и работящий парень, который давно ухаживал за девчонкой из бара. Весь квартал следил за их романом, как за увлекательной книжной историей.
— Это замечательно! Поздравляю!
— Я хочу заказать у тебя свадебный набор, — говорит Лерта, когда мы втроём заканчиваем обниматься. — Самый красивый, какой только можно представить.
Моё сердце наполняется теплом. Доверие клиентов всегда трогает меня до глубины души. Но заказ Лерты — особенный. Это не просто работа, а часть важного события в жизни людей, которых я знаю и люблю.
— Пойдём выпьем чаю и обсудим, — предлагаю я, жестом приглашая её к лестнице. — Алира, присмотришь за лавкой?
— Конечно-конечно! Идите!
Мы устраиваемся за маленьким круглым столом, и я достаю чайник один из последних. Он в виде тыквы и получился таким милым, что я не смогла удержаться и оставила его себе. Конечно, в моей работе много и неудач, как и в любом творчестве, но, побед, как в случае этой тыковки, не меньше. А ведь я ещё помню, как дрожали мои руки, когда я отдавала Лерте свою первую работу на заказ — боялась, что она найдёт множество недостатков. Но Лерта была в восторге. С этого чайника началась моя настоящая карьера керамистки.
— Гляди-ка, — Лерта замечает тот чайник на столе у плиты, пока я расставляю чашки, — а ведь с него всё и началось, правда?
Я киваю, наливая ароматный травяной чай.
— Иногда думаю, что в нём действительно есть что-то волшебное, — продолжает она с хитрой улыбкой. — Ведь после того, как я подарила его тебе, вы с Эриданом снова сошлись. Судьба, не иначе! Молодец, что сберегла его.
По моим щекам разливается жар. Не могу же я рассказать ей, что чай из этого чайника действовал на нас с Эриданом как самый мощный афродизиак? Что после каждого чаепития мы неизбежно оказывались в постели, сгорая от желания, не в силах насытиться друг другом?
— Просто… совпадение, — бормочу я, не глядя ей в глаза.
— Конечно-конечно, — смеётся Лерта, явно не веря ни единому слову. — Как скажешь, дорогая.
Мы обсуждаем детали будущего свадебного набора — форму, цвета, узоры. Лерта хочет что-то традиционное, но с оригинальным штрихом. Я делаю наброски, показываю образцы глазури, предлагаю идеи. Время летит незаметно.
Допивая вторую чашку чая, Лерта вдруг замирает и пристально смотрит на меня. От её взгляда мне становится не по себе.
— Элиза, — спрашивает она неожиданно, — ты случайно не беременна?
Чашка едва не выскальзывает из моих рук. Я чувствую, как кровь приливает к лицу, а сердце начинает колотиться так сильно, что, кажется, его стук слышен даже Лерте.
— Ч-что? Нет! Конечно, нет! С чего ты взяла?
Лерта пожимает плечами, но взгляд остаётся проницательным.
— Не знаю. Просто вдруг подумалось, что уже пора бы. Сколько вы женаты?
— Ты ошибаешься, — я отчаянно мотаю головой, хотя где-то глубоко внутри зарождается странное ощущение. Ведь мы действительно пили этот чай… часто. Очень. И не всегда были осторожны.
Нет, это невозможно. Я бы знала, я бы почувствовала.
— Да что ты суетишься? — смеётся гостья. — Детки всегда счастье. Правда за своим гончарным кругом тебе долго не высидеть,