— А теперь видят. Он буквально на днях вышел из тени.
— В честь чего?
— Одно крупное издательство предложило хороший контракт, и теперь он — медийная личность.
— Ишь ты! Но ведь «Красная КОМА» признана экстремистским материалом, и значит, Гавроша должны судить.
— Ну он типа раскаялся, а все деньги от продажи запрещенного графического романа направил на благотворительность. И его простили.
— Надо же! А я и не знал, что так можно!
— Выходит, что можно.
Я сложил руки в замок и хрустнул костяшками пальцев:
— Слушай, а может, этому художнику-передвижнику морду набить?
— Зачем?
— Чтоб неповадно было писать всякую хрень.
— Не стоит руки марать.
Я пораскинул мозгами:
— И то верно. Жизнь его сама накажет.
— И ты в это веришь?
— Честно говоря, не очень.
Печально, но факт: большинство злодеев уходят от возмездия. Маньяки-убийцы, диктаторы и рассказчики старых анекдотов зачастую остаются безнаказанными, а кары небесной удостаиваются ни в чем не повинные люди. Некоторые религии называют это испытанием. Мол, кто больше мучается в миру, тому воздастся на небесах. А я вот не хочу страдать. Я желаю получить свою жирную пайку здесь и сейчас, и гори все оно синим пламенем! Мне нравится быть веселым, а не грустным. Нравится, когда меня гладят по головке, а не бьют по ней дубиной. Но мои хотелки — это только мои хотелки. А мир как вертелся, так и будет вертеться. Со мной или без меня.
Мы прокатились на каруселях, послушали выступление какого-то писателя-фантаста, потолкались у прилавков с комиксами. Честно говоря, я скучал. Флегматичная Помилка тоже была не в восторге от происходящего. А вот Циклоп выглядел очень довольным. Многие хвалили его «костюм» и хотели с ним сфотографироваться. Постепенно мы добрались до сцены, где проходил конкурс на лучший косплей. Любой посетитель «МарсКона» мог в нем поучаствовать, достаточно было зарегистрироваться и оплатить взнос в размере ста кредов. Выигрыш составлял десять тысяч.
Десять кусков! Нам эти деньги ох как пригодятся!
И я предложил мутанту стать одним из претендентов на победу.
— Ну пройдешься по сцене туда-сюда. Порычишь, поморгаешь глазом, пощелкаешь своими роскошными зубами. И десять тысяч у нас в кармане! — убеждал я.
Он покосился на проходящих мимо кошкодевочек в компании с уже знакомым нам тираннозавром, который уже порядочно нализался и шатался из стороны в сторону, на шее у него висел бейджик участника конкурса на лучший косплей.
— У меня нет ни одного шансов против этого чувака, — промолвил Циклоп.
— Не волнуйся, долбоящера я беру на себя, — успокоил я.
План был прост: я решил напоить тираннозавра. Правда, на «МарсКоне» не продавали алкоголь, так что пришлось сунуть охраннику взятку и метнуться в ближайший маркет. Я взял бутылку виски объемом ноль семь.
Вернувшись, я нашел искомый объект в кафе, где он покупал попкорн, и завязал с ним непринужденный разговор. И уже через пять минут мы хлебали вискарь, разлитый в большие стаканы из-под лимонада. В смысле, хлебал один тираннозавр, а я только притворялся. Мой новый приятель, которого звали Серегой, оказался славным малым, правда, немного шизанутым. А быстро напившись, начал нести какую-то чушь:
— Это мой третий «МарсКон». Сюда я прилетел из Миргорода. А костюм мне помогал делать отчим. Он костюмером в театре работает. Четыре месяца делал... — Сергей вдруг осекся на полуслове, словно укушенный змеей и перепрыгнул на другую тему. — Лучше расскажу о моем сне, который мне приснился, когда я ехал сюда на автобусе. Тебе когда-нибудь снились реалистичные сны?
— Конечно, — кивнул я и притворился, что сделал большой глоток.
— Мне такие сны снятся часто снятся. Там все время происходит какая-то странная хрень. Однажды во сне я обедал с президентом, в другой раз меня переехал электромобиль, и я умер. Но в этот раз в моем сне ничего такого не было. Я был в городе, в котором совсем не было людей. Я бродил там, бродил, заглядывал в окна домов, заходил в пустые магазины... А потом нашел на асфальте бумажную книгу и стал ее читать. Тебе когда-нибудь снилось, что ты читаешь?
— Не-а.
— Вот и мне тоже. Ну и прикинь, в моем сне я прочитал эту книжку. Там было написано, что каждая наша мысль формирует собственную реальность, а каждое наше действие, которое мы не осуществили, становится основой для отдельной реальности. Сечешь?
— Не совсем.
— Объясняю. Ну вот, например, ты стоишь на перепутье трех дорог. Выбираешь одну из них, идешь по ней и попадаешь в какое-то место. Например, на автовокзал. А другие направления тем временем стали отдельными мирами только потому, что ты про них подумал и в них остались твои копии, которые проживут там свои жизни.
— Что-то не догоняю...
— Ну, смотри. Пока ты стоял на перепутье, ты думал, по какой дороге идти и тем самым создал две других реальности, в которых теперь существуют твои доппельгангеры. Например, в одной из этих реальностей дорога привела тебя не на автовокзал, а на площадь старого города, где ты встретил красивую девушку. Вы влюбились. Поженились. Завели детей. Прожили долгую счастливую жизнь и умерли в один день. А другая дорога привела в мрачный район, где бандосы поставили бы тебя на ножи. Понял?
— Надо это обдумать. Тебе еще плеснуть?
— Только немного. Скоро начнется конкурс.
Через некоторое время я сказал, что мне надо отойти отлить, а сам подошел к охраннику и шепнул ему, что вон тот паренек в костюме тираннозавра нажрался. Ну а что произошло дальше, и так понятно. Нарушителя порядка выпроводили из ангара.
Но радость моя оказалась недолгой. Вернувшись к сцене, я увидел Еву Баумгартен. Она стояла позади Помилки, положив руку ей на плечо. Тут же был и Шкет. Киллер злобно щурился, пряча пистолет под мышкой.
XXII. Деукс экс махина
Кругом царила атмосфера праздника, радости и всеобщего веселья. На сцене, рядом с другими косплейщиками, кривлялся Циклоп, и, видимо, был на седьмом небе от счастья. Зрители ему аплодировали.
А вот мне сейчас было не до восторгов...
— Не делай лишних движений, иначе девчонка умрет, — произнес Шкет и на секунду продемонстрировал свой пистолет.
Само собой, я нервничал, но не настолько, чтобы потерять самообладание и способность