Суворов возвратился к своему первоначальному плану первоочередного разгрома Макдональда. Стратегическая позиция для союзных войск была им выбрана все-таки верно — посередине двумя французскими армиями. Приказ Суворова о выступлении начинался словами: «Неприятельскую армию взять в полон»; далее предписывалось идти с предельной скоростью. Союзные войска бросились на восток, делая до 45–50 верст в день по страшной жаре.
5 июня передовые части Макдональда обрушились на австрийские корпуса Отто и Меласа у Пьяченцы. Русские не успевали на помощь, и австрийцы начали отступать. Суворов сдал командование войсками Константину Павловичу и Багратиону, а сам с одними казаками устремился вперед. 6 июня он нашел Отто и Меласа у Сан-Джованни на краю гибели. В три часа пополудни поляки Домбровского обошли правый край австрийцев. Как раз в эту минуту в облаках пыли показался Суворов с четырьмя казачьими полками. Французы все равно сохраняли численный перевес, но в австрийских солдатах что-то изменилось, словно вместе с Суворовым на поле боя прилетел дух победы. Александр Васильевич окинул долгим внимательным взглядом равнину («глазомер»!). Два казачьих полка, не переводя дух, поскакали во фланг Домбровскому, другие два полка с А. Горчаковым — на правый фланг французов; драгуны атаковали во фронт. Войска Макдональда увидели казаков впервые и не сразу смогли отразить их нападение. Эта задержка оказалась спасительной — вдали показался авангард русской армии во главе с Константином Павловичем и Багратионом. Русские растянулись на огромное расстояние, люди были измотаны и валились с ног рядами, но командиры продолжал вести части бегом. Суворов сразу отдал приказ об общей атаке на центр и фланги. Багратион предупредил его, что полки очень слабы: в ротах нет и 40 человек. Александр Васильевич поманил князя к себе и шепнул ему на ухо: «А у Макдональда нет и по 20; атакуй с Богом!»
Русские с барабанным боем и песнями двинулись в атаку. Пересеченная местность и губительный огонь французской артиллерии расстраивала ряды. Французы бросались в ожесточенные штыковые контратаки. Суворов ездил вдоль фронта и подбадривал солдат:
— Вперед, вперед, ребята, коли!
Больше других успевал Багратион. Несколько польских каре были совершенно изрублены его казаками. Он продолжил атаку вдоль французских позиций и заставил отойти центр и другой фланг Макдональда. К 9 часам вечера сражение закончилось. В нем приняли участие 14–15 тысяч союзников и 17–18 тысяч французов. Преследования не было — солдаты валились с ног от усталости. Макдональд отступил к реке Треббии. Весь следующий день он планировал оставаться на месте, решив ждать подхода остальной части своей армии или появления Моро в тылу у Суворова.
Но союзные войска расположились на ночлег, уже имея приказ Суворова назавтра вновь атаковать. Офицерам была роздана диспозиция с маршрутами на 30 верст вперед; команду «стой» употреблять запрещалось. Чтобы воодушевить австрийцев, паролем и лозунгом назначались «Терезия» и «Колин», в память их побед в Семилетней войне. Войска располагались в две линии с выступом на правом фланге по образцу косого удара Фридриха II. Главный удар должен был наноситься по левому флангу Макдональда, чтобы не дать ему соединиться с Моро.
К утру союзные войска насчитывали 22 тысячи человек (подкрепления весь день подходили, как к Суворову, так и к Макдональду, и сразу вступали в бой; всего в сражении приняло участие около 30 тысяч союзников и до 35 тысяч французов). Суворов назначил наступление на 7 часов утра, но, видя утомление армии, отложил его начало на три часа.
Реки Тидона, Треббия и Нура текут почти параллельно друг другу и впадают в По. Все они неглубоки и доступны переправе вброд, а широка одна Треббия — до тысячи шагов. Местность между ними сильно пересечена. Движение союзных войск было сильно затруднено этими естественными препятствиями, и авангард Багратиона увидел неприятеля только во втором часу дня. Это были поляки Домбровского, отборные части польского легиона. Они оказали упорнейшее сопротивление, но принуждены были отойти.
Центр и левый фланг также потеснили французов, но при этом Мелас забрал себе резерв и лишил тем самым поддержки правый фланг, которому отводилась главная роль в атаке. Все же в этот день успех сопутствовал союзникам на всех пунктах; французы были отброшены за Треббию, несмотря на то что к ним подошли корпуса Оливье и Монришара, создав превосходство в численности.
Наступившая ночь осветилась кострами по обоим берегам реки. На правом фланге союзников не утихали выстрелы. Там три французских батальона самовольно атаковали русских. При лунном свете беспорядочные группы солдат стреляли без разбору в своих и чужих. К полуночи нападение французов отбили, но несколько русских батальонов во главе с Розенбергом, преследуя противника, заблудились на том берегу — как потом оказалось, в тылу левого фланга французов. Опасаясь наткнуться на более крупные силы врага, Розенберг дал приказ построиться в каре и дожидаться рассвета. Русские батальоны простояли до утра и возвратились назад, не подозревая выгод своей позиции. Этот маневр остался незамеченным и французами.
Суворов ночевал с Константином Павловичем в двух верстах от берега. Он весьма снисходительно отнесся к самовольству Меласа и не изменил плана сражения на 8 июня, подтвердив приказ об общей атаке с главным ударом на левый фланг Макдональда.
Французский командующий, пользуясь перевесом в силах, так же назначил общее наступление с охватом флангов союзных войск. Он не оставил резерва, так как был твердо уверен, что Моро появится в тылу Суворова не позднее послезавтра.
Наутро сражение возобновилось в 10 часов. Французы первыми начали переходить реку. Все внимание Суворова было обращено на их левый фланг. Здесь Багратиону удалось вновь охватить поляков, и они отошли назад, за реку. Но в результате наступательного порыва русских между центром и правым флангом образовался проем, куда немедленно хлынули французы. Дивизия Швейковского изнемогала под непрерывными атаками превосходящих сил противника. Не умея отступать, русские отходили, контратакуя. Один гренадерский полк, окруженный французами, без команды офицеров построился в две линии спинами друг к другу и пробился к своим.
Розенберг, командующий центром и правым флангом, поскакал к Суворову предупредить об угрозе тылам союзной армии. Александр Васильевич сидел в одной рубашке в тени огромного камня, изнемогая от зноя. Розенберг доложил, что на 5 русских батальонов наседают 15 французских, держаться далее невозможно, необходимо полное отступление, иначе