Работы в шахте шли полным ходом. Казалось, что всё налаживается, как починенная после шторма крыша. Однако в такое неспокойное время, когда твари из глубин то и дело угрожали безопасности, словно бродячие коты, норовящие украсть рыбу со стола, Ллойд понимал: главное — избежать даже малейшей вероятности происшествий. Он не мог позволить себе расслабиться, как сторож на складе с бриллиантами.
Сегодня, как уже который день подряд, Ллойд и Ксавьер ходили по муравьиным тропам в поисках выживших тварей. Рыцарь, наблюдая за своим господином, не мог не задаться вопросом: зачем тот постоянно подвергает себя опасности? Не проще ли было поручить это кому-то другому? В конце концов, Ллойд — будущий наследник поместья, ему бы следовало беречь себя, как последнюю бутылку воды в пустыне.
— Мой напарник, болван, — ответил Ллойд, словно угадав мысли Ксавьера, его лицо приняло такое самодовольное выражение, что даже камни бы почувствовали раздражение, — Ллойд должен сам нести ответственность за все возможные риски. Потому что в таком случае ему никто ничего не скажет, когда он заберёт всю прибыль с шахты себе.
Он выпятил грудь, встав в позу героя с плаката, словно позируя для портрета «Самый скромный человек года». Ксавьер, наблюдая за этим, скорчил такую гримасу отвращения, что пролетавшая мимо птица, взглянув на него, решила изменить маршрут.
Уровень симпатии Ксавьера к Ллойду уже был готов повыситься, но он внезапно передумал. Всё-таки этот парень умел испортить даже самые тёплые моменты своим цинизмом, как дождь — идеальный пикник.
Итак, похоже, они зашли в тупик. Но, просканировав землю с помощью странного устройства, которое Ллойд называл «девайсом», главный герой обнаружил внутри пустое пространство. Его глаза загорелись азартом, как у рыбака, заметившего движение поплавка. Значит, нужно его проверить. Ведь там может быть что угодно: кладка яиц муравьёв, запасы еды или даже что-то более опасное, например, бухгалтерия налоговой службы.
Когда двое проделали путь внутрь, их взору открылось нечто неожиданное. Внутри находились огромные запасы еды муравьёв, аккуратно сложенные в углублениях стен, словно на полках супермаркета перед концом света. Воздух был густым и влажным, а вокруг царила тишина, нарушаемая лишь редким шорохом, будто кто-то перелистывал страницы книги на другом конце библиотеки. И вдруг они увидели орка. Тот лежал связанный, неподвижно, лишь изредка вздрагивая, словно в полусне или как студент, пытающийся не заснуть на лекции. Ксавьер уже выхватил меч, готовый сразить существо одним ударом, но Ллойд резко остановил его, выставив руку и скорчив такую рожу, что рыцарь на секунду решил, будто перед ним демон с несварением:
— Подожди! Это же орк, причём ещё живой. Ты что, с ума сошёл? Это же не просто тварь, это — возможность!
Ксавьер нахмурился, не опуская меча, его поза напоминала напряжённую пружину, готовую в любой момент распрямиться: — Возможность? Для чего? Чтобы он вас сожрал, как только очнётся? Или вы забыли, что орки не особо дружелюбны, как тёща на годовщину свадьбы?
Ллойд, не обращая внимания на сарказм, подошёл ближе к орку и осмотрел его, наклонившись так, будто изучал редкий экспонат в музее. Его глаза загорелись тем самым знакомым блеском, который всегда появлялся, когда он видел возможность наживы — как у игрока в покер, получившего роял-флеш: — Слушай, ты же сам говорил, что муравьи парализуют добычу и оставляют её полежать, чтобы та оставалась свежей. Значит, этот парень — не просто еда, он — ценный ресурс. Представь: живой орк, да ещё и, судя по всему, из какого-то элитного племени. Это же золотая жила!
Ллойд распрямился, отряхнул руки и улыбнулся так широко, что казалось, его лицо вот-вот треснет пополам, как перезрелый арбуз.
Ксавьер медленно опустил меч, но в его глазах читалось явное неодобрение, будто ему предложили обменять боевого коня на игрушечного пони: — Золотая жила? Вы снова о деньгах, господин? Это живое существо, а не товар. Мы не можем просто использовать его, как вещь.
Ллойд повернулся к рыцарю и состроил такую гримасу, что у Ксавьера едва не дрогнула рука, держащая меч. Лицо Ллойда исказилось в ухмылке, напоминающей демона, который только что нашёл лазейку в контракте, его брови изогнулись, а глаза сузились до щелочек: — О, мой благородный рыцарь, — протянул он с явной издёвкой, — ты, конечно, можешь продолжать размахивать своим мечом и спасать всех подряд, но кто тогда будет платить за твои доспехи? Или ты думаешь, что благородство накормит нас? Нет, мой друг, в этом мире всё решают бабки. И этот орк — наш билет к богатству.
Он развел руки в стороны, будто обнимая весь мир, и продолжил болтать о возможной выгоде, не замечая, как темнеет лицо рыцаря.
Ксавьер сжал кулаки, едва сдерживая желание врезать Ллойду по этой самой «демонической» ряхе. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, его грудь вздымалась, как кузнечные мехи: — Вы действительно не видите разницы между благородством и наживой? Мы можем просто помочь ему, а не использовать, как ресурс.
Ллойд закатил глаза, явно раздражённый, словно учитель, объясняющий простую задачу в пятый раз: — О, конечно, давай поможем. А потом что? Он скажет «спасибо» и уйдёт? Нет, Ксавьер, я не собираюсь тратить время на благотворительность. Этот орк — наш шанс. Если он окажется важной шишкой в своей стае, то мы сможем договориться о сотрудничестве. А если нет… Ну, всегда можно продать его как рабочую силу. В конце концов, он явно силён — посмотри на эти мускулы, а, ну смотри какие!
Ллойд указал на бицепсы орка с таким восхищением, словно это были золотые слитки, а не мышцы.
На следующий день Ллойд и Ксавьер, вооружившись тележкой, отправились обратно к шахте, где всё ещё лежал обездвиженный орк. Тележка, надо сказать, была не самой надёжной конструкции — скрипела, качалась и явно не была рассчитана на перевозку таких габаритов, как пластиковый стаканчик для перевозки слона. Но выбора не было.
— Ну что, рыцарь, готов к самому ответственному заданию? — с сарказмом спросил Ллойд, осматривая тележку, его лицо приняло такое выражение ложной озабоченности, что могло бы получить «Оскар» за лучшую актёрскую игру. — Ты ведь знаешь, что если она развалится, то орк упадёт прямо на тебя?
— Спасибо за заботу, господин, — сухо ответил Ксавьер, уже привыкший к язвительности своего напарника, скорчив такую гримасу, что молоко в радиусе километра скисло бы от одного взгляда. — Но, думаю, я справлюсь. Главное — не уронить его на голову.