– Не вздрогнул? – наблюдая за лицом Ясенева, теперь уже сам разочарованно спросил главный геолог. – А ведь цена на них зашкаливает.
– Правда? А бирку что ж не прикрепил? Танечка, забирай назад эти бусы для ирокезов. А если у тебя в сейфе найдется еще кофе с бутербродом, то буду просто счастлив. Как прилетел в аэропорт, так и не завтракал.
– Слышишь, Татьяна? Выполняй! – приказал шеф. – Угости гостя с нашим поморским размахом. Алмазы пока оставь.
– А теперь, Константин Сергеевич, не будем терять время. К делу. О ситуации на месторождениях. Дошли слухи, что участились случаи хищений.
– Слухи или факты? Мне ничего не известно.
– А жареные статьи в газетах ты не читал? – усмехнулся Ясенев.
Второе Главное Управление, в котором он работал, считалось элитным подразделением. Чисто контрразведывательным. Он занимал в нем должность начальника контрабандного отдела, курировавшего экономические и финансовые преступления, коррупционные схемы, криминал. А еще отвечал за обеспечение безопасности алмазодобывающей отрасли. В сфере внимания его службы находились Якутские и Архангельские месторождения.
– Не всё в газетах голая правда, – проворчал Барков.
– Вернее, не всю голимую правду пишут.
Беседа стала приобретать официальный тон.
– Это ваши личные выводы, товарищ Ясенев, или органов?
– В нашем случае, господин Барков, я и есть этот самый орган. Скажем, Рука. Но выводы будем делать после знакомства с документами. И системой контроля на приисках.
– «Рука», значит? – понимающе кивнул Барков. Хорошо хоть, не подмигнул. И продолжил: – Охрану и контроль налаживали местные чекисты. Мы с ними в полном контакте, как и с милицией. Может, пригласим начальника Управления ФСК по Архангельской области генерала Смирнова?
– Не надо. Он меня в аэропорту встречал. Уже коротко переговорили. Сейчас с ним предметно беседует мой зам подполковник Демидов. А капитан Ряжский изучает оперативную обстановку с вашим полковником Тарлановым на месторождениях. После разговора с тобой присоединюсь к ним, проедемся по всем объектам. Беремся за вас всерьез, Костя. Так что выкладывай все материалы по своей «Северной геологии», не тяни.
Барков вздохнул и полез в сейф за папками. Выложил их на стол, а горку алмазов на листе бумаги, чтобы освободить место, механически сдвинул в сторону Ясенева. Это нарочитое движение не укрылось от внимания полковника. Но он только усмехнулся и произнес:
– Костя, зови Танечку. Пусть все-таки уберет этот бисер, а то спихнем на пол, ползай потом на коленках, собирай.
Барков издал один-единственный звук:
– Упс!
Номер не прошел.
Что самое забавное, но на следующий день тот же самый «номер» буквально точь-в-точь повторился в кабинете начальника «Архангельскгеология» Сергея Свиридова. Вполне возможно, что Барков намеренно подставил конкурента, слив тому дезу, что с приехавшим контрразведчиком можно уладить тихо и полюбовно. Были бы неучтенные алмазы. А они имелись, и горка на столе Свиридова возросла вдвое. Потом пришлось уже его секретарше забирать их обратно.
Ясенев знал, что второй главный геолог имел намерение и реальные возможности стать первым. То есть монопольным в области. И не только в разведке алмазных месторождений, но и в организации производства по добыче. А если «крепко повезет», то и в реализации алмазов.
Но тут у него было много других конкурентов. Прежде всего, стремительно набирающая обороты акционерная компания «Севералмаз» во главе с Григорием Барановым. Остальные лошади на этом алмазном ипподроме в заезде на бриллиантовые призы слегка отставали, но шли ноздря в ноздрю. Короче, у Ясенева было много головной боли, чтобы распутать весь этот змеиный клубок, надо было лишь найти ту нить, за которую следовало тянуть.
– Сережа, показывай материалы по алмазам, не тяни, – почти повторил он ту же фразу. – У меня еще с Барановым стрелка забита.
А в ответ тот же звук:
– Упс! Ладно. Удачи тебе, Сашок. Может быть, Грише повезет больше, чем мне с Костей.
Все три алмазных начальника хорошо знали друг друга еще по Якутии, где в городе Мирном были просто советскими людьми, «совками», даже дружили. Кто-то верховодил партией геологов, кто-то бригадирил на добычи алмазов, кто-то вкалывал мастером на производстве. Играли за одну волейбольную команду, а сколько рюмок опрокинули в то время – и не счесть.
Ну а Ясенев там начинал курировать промышленную добычу алмазов по линии КГБ. И со своими объектами сходился легко и быстро. Потом Костя, Гриша и Сережа перекочевали в Архангельск, на новые месторождения. Все они были востребованными профессионалами. Стали руководить. Но уже не были «совками».
Перестройка многому научила. А после развала СССР вообще открылись невиданные возможности. Упустить их на хлебном месте – значит подписать медицинское свидетельство о признании себя полным идиотом. А если уж переходить на итальянский язык, то idiota patentato.
Но для того чтобы воспользоваться столь судьбоносными шансами, требовалась малость. Всего-то вытащить из глубин «эго» первобытную память, отрастить из рудиментного копчика волчий хвост, набить на локтях мозоли и заточить зубы под клыки. А время ведь разводит в стороны не только влюбленные и семейные пары. Заклятых друзей тоже.
К слову, Ясенев прилично знал несколько европейских языков. Связано это было не только со службой, с необходимостью командировок туда-сюда, но он еще любил вместе с женой Лизой посещать разные страны Старого Света и изучать там культурные развалины. Ну, ладно, «достопримечательности», чтобы не обижать европейцев. А у супруги вообще работа была такая – налаживать дипломатические отношения со своими коллегами из зарубежных стран по линии «ЮНЕСКО».
Поэтому Ясенев вполне бегло мог бы на итальянском выразить конкретно каждому из этих алмазных оборотней, бывших приятелей, Косте, Сереже и Грише, свое мнение:
– Tu sei un idiota patentato che fa cose stupide e crudeli, anche se forse hai un cuore gentile.
Это было бы гораздо деликатнее, чем сказать по-русски:
– Ты просто патентованный идиот, который совершает жестокие и тупые поступки, хотя, возможно, у тебя и чистое сердце.
У истоков хорала «Афера века»
– Открылось небо над тобою, ты слушал пламенный хорал… Ты был осыпан звездным цветом… – сочинял Блок. Да, красиво. Как и хоралы Баха. Но к многоголосному полифоническому звучанию эпохи Возрождения «Афера века» в начале 90-х годов отношения не имела. Хотя «звездным цветом» её участники осыпаны были. В основном зеленым, в виде банкнот, напечатанных под звездно-полосатым флагом.
…Козочка родилась на окраине Архангельска в бревенчатом доме с огородом. Была слаба и еле