– Не надо.
И всё во мне сжалось, я не смог даже сделать вдох, чувствуя такой груз вины, словно на меня упала могильная плита. И за себя, и за своего ребёнка, которого не смог воспитать как надо. Которому не подарил столько любви, чтобы он не жадничал и делился ею с окружающими. Как Ирма! Она была права. Во всём права. Я жестокий солдафон!
К Тэди подбежала Машрья и протянула стакан с успокоительным.
– Сделай глоток, малыш…
– Я не малыш! – сверкнул тот глазами, как волчонок.
Зато успокоился и выпил зелье.
– Говори, что и как ты делал, – велел Косель.
Во время походов он видел столько проклятий, что скорее мог считаться магом, но упрямо называл себя целителем. Внимательно слушал Тадиана и недовольно качал головой. Я же смотрел на Ирму, и так хотелось опуститься на колено, взять её за руку, успокоить, сказать, что всё будет хорошо. Но не двигался с места, потому что слишком хорошо знал этот взгляд своего подчинённого.
– Проклятие на крови, – процедил он, и Тэди сжался, как от удара. – Плохо. Очень плохо.
С сомнением покосился на меня.
– Говори как есть, – разрешил я.
– Я так понимаю, симптомы появились после инициации вашей связи, верно?
– Король объявил её моей женой, и мы провели ночь, – педантично уточнил я.
Ирма вдруг покраснела.
– Поздравляю с женитьбой, – ухмыльнулся Косель, но тут же помрачнел. – Но дело в том, что девушка поклялась на крови, что не претендует на вашу руку и сердце. Будь ваша связь поверхностной, вы бы просто развелись. Однако леди – ваша истинная пара, она не выдержит и дня без вас, но и рядом с вами ей не жить.
У меня сердце замерло, спина покрылась ледяным потом, губы шевельнулись:
– И как мне быть?
– Снять проклятие, – вздохнул целитель и потрепал Тэди по голове. – Но я бессилен. Сделать это должен тот, кто его наложил.
Глава 44
Тадиан
В голове звенело, перед глазами всё плыло от слёз. Я сам себя ненавидел. За то, что вёл себя как девчонка. За то, что не мог расколдовать няню. И, главное, за то, что едва не убил её своей ревностью.
Ирма не сделала мне ничего плохого. На самом деле она мне столько помогала, защищала меня от отца, занималась со мной, играла, и порой было весело. Но я предпочитал не видеть, какой она хороший человек, а сосредотачиваться на ненависти и желании вернуться в то время, когда мы с папой жили вдвоём.
Я был так жаден! И теперь моё ребячество привело к трагедии.
Стоило услышать, что Ирма – истинная пара моего отца, как земля под ногами пошатнулась.
Сам себе я показался самым жутким монстром из всех живущих.
И сейчас, когда отец перенёс нас с помощью артефакта в поместье, я попытался поймать его взгляд и одновременно страшился этого.
– Ирма, я провожу тебя в твою комнату, – бесцветным голосом произнёс отец, и она машинально кивнула.
Девушка была бледна, под глазами залегли тени. Она обхватывала себя руками и крупно дрожала. Стоило отцу сделать к ней шаг, как Ирма вздрагивала и тянулась к нему, как цветок к солнцу, но тут же судорожно втягивала воздух в лёгкие и отступала, увеличивая расстояние.
Проводив их тяжёлым взглядом, я побрёл в свою комнату. Снял со стены мамин портрет и, обняв его, снова зарыдал. Никогда столько не плакал! Сейчас же ревел от безысходности, от сожалений, от злости на себя самого.
Я ничего не смог решить.
В лавке целителя попытался обратить проклятие вспять, но не вышло.
– Видимо, тут нужен другой способ, – пожал плечами горбун с добрыми глазами.
Раздался стук в дверь.
– Я могу войти? – спросил отец.
– Да, – просипел в ответ, поднимаясь с пола.
Дверь скрипнула, но я не спешил оборачиваться. Повесил картину, а потом вытер лицо платком. Стоял спиной к отцу, ожидая его гнева, обвинений… Ненависти. Ведь я разрушил его счастье. Его жизнь!
Боялся, что ударит, но папа вдруг обнял меня и прижал к себе.
Всхлипнув, я ощутил, как проклятые слёзы снова подступили к глазам, и попытался вырваться:
– Не надо.
– Стой, – сурово приказал он, и я замер. Отец вздохнул и прошептал: – Это не твоя вина, а моя.
– Нет! – выкрикнул я и всё же освободился. Развернувшись, стукнул отца кулаком по груди. – Я виноват! Я! Только я! Я так ненавидел её. Мечтал, чтобы исчезла! А теперь не знаю, что делать, пап. Я не знаю, что мне делать!
– Я знаю, – неожиданно сообщил он.
Я замер, едва дыша. Посмотрел недоверчиво, но отец продолжил:
– Ты можешь её хоть немножечко полюбить? Женщину, которая стала моей судьбой. Можешь отнестись к ней по-доброму? Будто она тебе не чужая?
Я молчал, не в силах произнести ни слова. Ведь только осознал, что Ирма уже перестала быть мне чужой. И пусть она никогда не станет моей мамой, но я хотел, чтобы эта женщина осталась в моей жизни.
Нет…
В нашей!
– Пап? – посмотрел я на него и робко улыбнулся. – Кажется, у меня есть идея, как можно снять заклятие.
Он упал на одно колено и заглянул в моё лицо с такой отчаянной надеждой, что ёкнуло в груди. Голос прозвучал низко и хрипло, будто рык дикого зверя:
– Говори!
– Лучше покажу. – Я бросился к выходу, выскочил из комнаты и побежал по коридору.
Отец спешил за мной, как вдруг перед ним оказался король собственной персоной. В руках он держал по горшку, в одном из которых подлизывался к монарху наш любвеобильный Кусь, а в другой скуксился Глюк.
– Генерал, вы забыли…
Отец не успел остановиться, и мужчины покатились по полу, а хищные растения разлетелись по углам коридора. Я же не стал ждать, а побежал дальше, спеша к комнате Ирмы. С трудом восстановил дыхание, а потом постучал.
– Это Тэди… Можно?
Тишина, я слушал её, надеясь, что Ирма даст мне хотя бы один шанс.
– Я всё исправлю! У меня есть идея? Прошу, поверь мне!
Дверь открылась, и я увидел на пороге бледную, будто тень, девушку. Глаза её припухли, нос был красным. Мне стало неловко за то, что своими действиями довёл няню до такого состояния. А ведь Ирма была не виновата, ей не повезло попасть к нам из другого мира.
Вина снова кольнула меня, но я передёрнул плечами и взял няню за руку.
– Поиграем в крольф?
Глаза её расширились:
– Что-о-о?
Потянул няню за собой, и она неохотно подчинилась. Я улыбался