– Таки кому это вы решили отдать наши ящики с киви? Шо значит – Мясник их не ест? Еще как ест, там же стоко витаминов… Ему просто ваша шкурка не нравится. От них язык, знаете, как чешется… Шо значит – вам некогда чистить для него фрукты? Вы же некронавты, вам не надо беспокоиться ни о сне, ни о пище… Ах, вам лень! Тогда несите мне эти ящики. Мне не лень. Я почищу… Погодите-ка, а почему вот здесь семь мешков яблок, если на балансе девять?
Под конец разговора работник зоокухни уходит из ангара бледный, дерганый, выжатый разговором как лимон, а я стояла возле откатных ворот и провожала его взглядом.
– Гр-р?
Мясник сунулся было тоже поглядеть, но я сделала вид, что хочу чмокнуть его в недовольный черный нос. Завр испуганно шарахнулся в сторону, давая понять, что все еще не готов к телячьим нежностям.
– Трусишка! – крикнула я здоровяку, махнула на прощанье Мелу и вышла из ангара.
Вечер уже принял в свои объятья Черный сектор звездокрылов. Окружил теплым светом фонарей и укрыл привычными разговорами дежурных и звуками выполняющих комплекс потягушек завров.
Наш ангар располагался на небольшом расстоянии от остальных зданий, и после переезда Мясника в новое гнездо все вздохнули с видимым облегчением.
Семь оставшихся звездокрылов радовались, что беспокойный собрат больше не тревожит их дневной сон внезапными побудками. Адепты факультета звездокрылов дружно выдохнули – больше никто не пугал их внезапным рыком и не ставил подножки гибким черным хвостом.
Персонал трижды перекрестился и дружно выпил «за здравие нервных клеток Адрианы Нэш», ведь два самых проблемных завра – Мясник и Бестия – перешли под мою опеку и съехали.
Коди радовался тому, что теперь у слишком человекоориентированной Бестии появился не только человек-матриарх, но и завр-наставник. Эрика Магни тактично не стала комментировать качество таких наставников, как мы с Мясником, и на всякий случай попросила Мела глаз с нас не спускать. В свою очередь Мел…
Тиграй заботился обо мне и заврах с усердием строгого дядюшки. Внешне он казался прежним, но я чувствовала, что некронавт все еще не пришел в себя после дуэли Хет-Танаша с Кристеном и последующего за этим разговора о Всадниках.
А ведь с того памятного вечера прошло… Сколько же прошло? Две или уже три недели?
Я шла по дорожке на выход из Черного сектора и вспоминала допрос в гостиной ядожалов. В тот день я наивно полагала, что в мою жизнь наконец-то пришла светлая полоса и вот теперь-то все наладится. У меня есть два звездокрыла, свобода от демона, взаимопонимание с братом, потрясающие друзья и идеальный парень, при взгляде на которого чаще бьется сердце, а внутри разливается приятное, радостное тепло.
Но светлая полоса в жизни Адрианы Нэш продержалась недолго. Ровно до того момента, как дверь в гостиную ядожалов открылась, пропуская Эрику Магни, декана факультета звездокрылов, Максимуса Медного, декана факультета ядожалов, Тихона Горячего, декана факультета помощи и возвращения. Последним в комнату вошел Дариан Кай-Танаш, ректор академии З.А.В.Р.
– Доброе утро, – поздоровался он, выходя вперед и опускаясь в кресло напротив нас с Кристеном. – Итак, адепт Арктанхау, вы ничего не хотите нам рассказать?
Кристен тяжело, как-то даже обреченно выдохнул, повернул голову и виновато улыбнулся мне уголками губ. И он продолжал выглядеть виноватым весь разговор с наставниками.
– Мел последний из тиграев и единственный, кто выжил из всего народа, некогда проживавшего в Оплоте забытых богов, – веско произнес братец, кивая на привалившегося к стенке хранящего молчание воина. – Он утверждает, что узнал магию, которой ты воспользовался на поединке с Хет-Танашем… И у нас нет причин не верить ему. Поэтому вопрос всего один, адепт Арктанхау.
На гостиную ядожалов опустилась тишина. Многозначительная, громкая и невыносимая.
– Ты один из четырех Всадников? Ты носишь артефакт Войны? – вкрадчиво уточнил Дариан.
Я заерзала, прикусила нижнюю губу и с надеждой посмотрела на Кристена Арктанхау. Потому что отчаянно хотела, чтобы Кристен сказал «да». Трусливо желала, чтобы он на правах самого близкого для меня человека разделил этот груз ответственности. Потому что не хотела быть один на один с мыслью, что я новый Мор нашего мира.
Но Кристен скрестил на груди руки, закрывшись от всех разом, и сказал:
– Я не стану подтверждать или опровергать вашу теорию. Это тайна севера. И если я раскрою ее вам, то предам свой народ и больше не смогу ступить на берега Ио.
Это был совсем не тот ответ, который я хотела услышать. И не только я.
Присутствующие при допросе преподаватели переглянулись. Нахмурились. И сделались суровее, чем были.
Госпожа Магни так вообще весь остаток разговора хранила ледяное молчание, чего нельзя сказать о ректоре. Братец с упорством дятла пытался выбить из Кристена правду. Но ни ректорский авторитет, ни навевающая ужас тьма, полностью скрывшая белок его глаз и перешедшая на виски мелкой пудрой, ни даже вкрадчивые интонации Максимуса Медного не принесли результатов – северянин замкнулся, а после и вовсе перестал отвечать на вопросы.
В отличие от прочих господин Горячий не стал тратить время на слова и вооружился шприцем, который прятал в кармане. С улыбкой голодного вурдалака он попросил Кристена закатать рукав и нацедил немного крови.
– Для опытов… – уклончиво пояснил он присутствующим и торопливо покинул гостиную ядожалов, спеша в родную лабораторию в крыле лекарей.
Больше в допросе Кристена Арктанхау он не участвовал.
Максимус Медный, не иначе как вдохновленный примером пожилого некронавта, отобрал манжету северянина и пошел обыскивать его комнату. Увы, но если Кристен и припрятал очередной кейс с лошадкой где-то под половицей, то эта половица оказалась совершенно в другом месте.
Что сделала я, когда мой парень оказался под подозрением? Я поступила как взрослая девушка без эмоционального груза из прошлого: дождалась пока мы останемся вдвоем, обняла и поговорила с Кристеном по душам.
Но только в своих фантазиях об идеальной Адриане Нэш…
Реальная же я отдернула руку и отодвинулась от Кристена. Знаю, знаю! Бросать парня в нелегкой для него ситуации – это не лучшее качество для новоиспеченной подружки, но… Но когда он сказал, что не может выдать тайну севера, я почувствовала, как внутри что-то оборвалось.
Как я могу доверить ему свою тайну, если он не открывается в ответ?
Несколько дней после разговора я ходила с видом глубоко обиженной, а