С подозрением полюбовавшись на эту чудную картинку, я повернулась к Бестии и продолжила в прежнем ключе:
– Но ты хоть раз представь, через что приходится проходить мне всякий раз, когда… – Оборвав фразу на середине, резко развернулась и успела заметить гримасничающего дракона.
Мясник резко перестал жестикулировать передними лапами и смешно разевать пасть. Понял, что спалился, и замер. А я глазам своим не верила!
– Ты что… Ты меня передразниваешь? – опешила я.
Мясник демонстративно посмотрел по сторонам, даже оглянулся для верности. Затем с удивлением уставился на меня и ткнул себя когтем в грудь с выражением «кто? я?!» на черной морде.
– Да, ты!
Звездокрыл возмущенно засопел, желая играть до конца в несправедливо обиженного завра, но не выдержал и сломался. Издал нечто среднее между хрюканьем и смешком, с грохотом повалился на пол, где принялся кататься по земле, бить хвостом и весело умирать от хохота.
Я молча посмотрела на Бестию, остервенело чешущую задней лапой зудящую шею, на ухохатывающегося Мясника. На драконенка. Снова на взрослого завра. Вздохнула и тихо подытожила:
– Да уж… С такими драконами и врагов не надо.
С потолочной балки бесшумно спрыгнул Мел. Тиграй продолжал приглядывать за нашей своеобразной стаей. Не то по просьбе Эрики Магни, декана факультета звездокрылов, не то по личной инициативе. Да это, в сущности, и не так важно. Важно то, что он почти всегда был рядом с ангаром и всегда с готовностью протягивал руку помощи.
Последний из тиграев, получивший посмертие у некронавтов, откинул капюшон, оценил мой вид и дружески хлопнул по плечу.
– Привет, Риана, – кивнул он, мельком глянул на Бестию, после – на Мясника и внезапно улыбнулся: – Эй, здоровяк. У тебя круто получалось. Ты молодец.
Мясник польщенно рыкнул, принимая заслуженную похвалу.
– Не поощряй его! – возмутилась я, сердито глядя на тиграя.
– Почему?
– Потому что тогда они оба почувствуют свою безнаказанность и потеряют остатки совести.
– Пф-ф! – закатил глаза Мясник.
– Пиу, – поддержала Бестия.
– Риана, не ерунди, – отмахнулся Мел.
Топнув ногой, я развернулась, чтобы уйти из ангара осмеянной, но не побежденной, но Мясник не дал. Коротко рявкнув, он внезапно дернулся и загородил выход своим хвостом.
– Это что еще за фокусы? – возмутилась я, запрокидывая голову, чтобы глянуть в его здоровенную наглую морду и четко скомандовать: – Дай мне пройти.
Мясник насмешливо фыркнул, всем видом демонстрируя с каким удовольствием он вертел на своем хвосте все мои приказные интонации.
– Так, значит, да?.. – процедила сквозь зубы, присела и попыталась приподнять тяжеленный хвост, но звездокрыл тотчас рыкнул, демонстрируя, что характер у него не легче хвоста, и в упор уставился на меня.
– Ну что? Что ты хочешь?!
Мясник укоризненно покачал головой.
– Слушай, – вмешался Мел, наблюдавший за очередным закидоном завра со стороны, – я не спец в заврах, но тут и Коди звать не надо, чтобы понять: Мясник считает, что ты ругаешь не того.
Завр благодарно кивнул и убрал свой хвост с прохода.
– В смысле не того? – немного растерялась я. – Еще скажи, что это не Бестия сделала подкоп и прокралась на склад. Это не Бестия сегодня перевернула кухню. И это не Бестия за минувшую неделю стащила и спрятала четыре ящика с дынями.
Мел глянул на драконенка, которая встала на задние лапы и остервенело чесала спину о кусок арматуры, приваренный по краям гнезда для устойчивости бортов.
– Нет, это точно она…
Тиграй сунул руку в карман штанов, перебросил мне бутылек с каплями от аллергии и молча пошел к поилке за миской.
– Бестия воровала дыни и раньше, а господин Танцующий ругался, ставил защиту на двери и бегал к госпоже Магни задолго до. Ничего не изменилось, если не считать того, что вместо Эрики теперь ты та, кому жалуются на шалости Бестии. Но не принимай эти крики близко к сердцу, Риана. Все понимают, что раз даже у Эрики не получилось поставить Бестию на место, то у сопливой адептки вроде тебя и вовсе нет шансов.
– Тогда почему орут?
– Потому что могут, – серьезно сказал тиграй, набирая в миску драконенка воды из поилки. – За последние месяцы столько всего произошло, что все ходят на нервах и с ужасом ждут очередную подставу. Мы уже лишились двух звездокрылов, едва не проворонили злоумышленников в составе проверяющей комиссии, а сколько мелких происшествий и поломок, которых спецы с магмеха не иначе, как диверсией, не назовут… Все в академии З.А.В.Р. нервничают. Нервничают и срываются на тех, кто под руку подвернется. На таких, как ты.
– Супер, – мрачно процедила я. – Всю жизнь мечтала стать подушкой-антистрессом, в которую орут взбешенные люди.
Забрав миску с водой у тиграя, я откупорила флакон с лекарством от аллергии и начала сосредоточенно отсчитывать капли.
Пять… Десять… Двенадцать…
На двадцатой капле не выдержала тяжелого взгляда Мела и сорвалась:
– Ну что?!
– А то, что ты поступаешь так же, как и они, Риана. Ты срываешь свой гнев на маленькой и глупой драконице…
Бестия перестала чесаться и возмущенно фыркнула, отрицая неприятные для слуха и самооценки прилагательные.
– …вместо того чтобы пойти и высказать Кристену Арктанхау все то, что думаешь о его лжи, – закончил тиграй.
Я наклонилась, поставила перед Бестией миску с лекарством. Встала, с тяжелым вздохом прислонилась спиной к борту гнезда и закрыла глаза.
Что обычно делают зрелые люди, если их друзья категорически и бесповоротно правы?
* * *
Ангар я покинула только ближе к вечеру.
Сперва просто хотела убедиться, что Бестия нормально себя чувствует. Лекарство сработало как надо, зуд спал, и с черной шкурки проказницы сошло раздражение, но после меня перехватил работник зоокухни, с которым надо было пересмотреть меню для Мясника.
Последние недели две погоду кидало из одного противоречия в другое. То из-за туч выглядывало солнце, то резко менялся ветер, и на головы беспечных адептов выпадал град размером с перепелиное яйцо.
Море тоже капризничало, не желая быть покладистым. Огромные волны с силой ударялись о скалистые берега островов архипелага Берег Костей. Ревели громче раздраженных завров и грозили покарать каждого, кто приблизится. Вот почему баржа с фруктами и другими заказами, что шла от материка, сбилась с курса и задерживала прибытие на двое суток.
Мясник недовольно ворчал и крутился рядом весь разговор. Переживал, что всю такую юную и наивную меня облапошат злые взрослые бессмертные дяди, а его обделят вкусненьким или вообще посадят на диету, а ему никак нельзя голодать. У него, можно так сказать, только все начало налаживаться. Точка бифуркации в запятую превратилась. Жизнь заиграла красками.
Но волновался он зря.
Я была в подходящем