День медленно погружался в сумерки, и деревья вокруг нас словно укрывали нас от последних лучей солнца. Воздух становился прохладнее, но под собой я чувствовала тёплое животное. Её мышцы ритмично напрягались и расслаблялись, помогая нам подниматься на холм. Мой пульс начал учащаться, но я не чувствовала тревоги. Наоборот, это было даже приятно — ощущать её рядом, её силу и уверенность.
Макс сидел позади меня, и я чувствовала себя защищённой. Его присутствие было успокаивающим, несмотря на то, что он навязывал свою волю. Но сейчас мне было всё равно. Я молчала, не желая отвечать на его вопросы.
— Тебе некомфортно? — его голос раздался за моей спиной, вибрируя в воздухе.
Я не ответила, продолжая наслаждаться моментом.
— Тебе удобно? — повторил он, и в его голосе прозвучала лёгкая настойчивость.
Но я снова промолчала. Какое это имело значение? Он всё равно не отступит. Неужели важно, комфортно ли мне с ним на лошади? Ему всё равно. Он просто хотел услышать ответ.
Он вздыхает прямо у моего уха.
— Да, твой отец тоже мог меня разозлить своим молчанием.
Но я не слышу его. Его ноги упираются в мою каждую клеточку, а я сижу между его бёдер. Уютно. Безопасно. Мне не комфортно? Не знаю, но я чувствую, что, возможно, мне нужно так себя вести. Это странно. Нам не следует так сидеть.
Мы продолжаем подниматься на холм, камни и грязь вылетают из под копыт, и я оглядываюсь, вижу внизу позади нас наш дом. Местность выравнивается, и Макс толкает лошадь немного быстрее, я расслабляюсь в его объятиях, и мы оба подпрыгиваем вверх и вниз в седле. Он дует пару раз, словно отгоняет что-то от лица, а затем его пальцы касаются моей шеи. Я напрягаюсь, это прикосновение вызывает у меня дрожь.
Глава 6
Алиса
— Сделай мне одолжение? — просит Макс, аккуратно перекидывая мои волосы через правое плечо. — Собери их назад, насколько сможешь.
Беру свои волосы в руки, убираю их за плечо и осторожно заправляю за ухо, чтобы не мешать ему. Мы останавливаемся на вершине холма, откуда открывается потрясающий вид на его владения.
— Водонапорная башня, сарай, сервис… — кричит он, указывая на каждый объект, пока мы стоим и смотрим вниз. — За тем холмом ещё и теплица.
Я следую за его взглядом и вижу, что среди деревьев вдалеке стоит дом. Он удачно расположен в центре, его задняя часть обращена к нам. Слева пристроен гараж (или сервис, как он его называет), а с другой стороны — сарай. Справа возвышается водонапорная башня. Скалистый холм, на котором мы стоим, находится позади дома. Где-то на территории наверняка есть баллон с пропаном и генератор.
Листья танцуют на утреннем ветру, и что-то хлопает крыльями справа от меня. Вдалеке слышен ровный, тихий шум. Вода, может быть?
Макс отъезжает от края, и мы продолжаем идти глубже в лес. Я смотрю вниз и вижу, как его пальцы обхватывают каждую лямку поводьев, почти касаясь моих бёдер. Его руки обнимают меня, и, несмотря на утреннюю прохладу, мне не холодно.
— Здесь не проедет внедорожник, но лошади и квадроциклы справляются хорошо, — говорит он мне. — Пусть Егор покажет тебе, как пользоваться четырёхколёсным транспортом, прежде чем ты попробуешь сама, ладно?
Киваю. Однажды летом я была в лагере для экстремальных видов спорта, но, вероятно, он всё равно захочет, чтобы его сын показал мне всё.
Мы продолжаем идти, и хотя я немного голодна и хочу ещё кофе, мои веки тяжелеют от расслабляющего покачивания во время поездки. Я молчу, наслаждаясь моментом. Здесь я ни о чём не думаю, и это так приятно.
Закрываю глаза, погружаясь в тишину и спокойствие этого места.
Вода становится громче. Открываю глаза — мы на краю обрыва. Сердце колотится, дыхание перехватывает. Передо мной открывается невероятный вид: узкая долина между двумя горами, длинный водопад, падающий в реку, и тёмно-серая скала, окружённая зеленью. Это просто завораживает.
— Нравится? — спрашивает Макс.
Киваю, но он настаивает:
— Тебе нравится?
Смотрю вперёд, не в силах оторвать взгляд, и шепчу:
— Нравится.
— Теперь, когда ты знаешь дорогу, можешь возвращаться сюда сколько угодно, — говорит он, и я чувствую, как седло немного сдвигается. — Но тебе нужно всегда носить с собой защиту.
Киваю, почти не слушая. Снова смотрю на горы, но он берёт меня за подбородок и поворачивает к себе:
— Это очень важно. Ты понимаешь? Здесь не Москва и даже не Питер. У нас есть бурые медведи, волки… иногда рыси. Тебе нужно держать глаза открытыми. Теперь ты на их территории.
Вырываюсь из его хватки и смотрю вперёд. Вдруг замечаю, что он что-то поднимает из-за моей спины. Это пистолет или винтовка? Он открывает патронник, показывает мне длинные острые золотистые пули и дёргает затвор.
— Видишь тот сломанный верёвочный мост? — спрашивает он, указывая на остатки моста, свисающие со скальной стены.
Моё сердце замирает при виде этой высоты. Был ли этот мост когда-то целым?
Он вручает мне винтовку:
— Целься в него.
Беру в руки длинное оружие с тёмным деревянным прикладом и стволом, скрытым в кожухе. Неужели он застрелил этим ружьём оленя?
Выдыхаю. Вряд ли. У горца наверняка есть целый шкаф таких вещей.
Чувствую, как сердце замирает, когда поднимаю винтовку. Прикладываю её к плечу, обхватив ладонью предохранитель, и кладу палец на спусковой крючок. Закрываю левый глаз и опускаю взгляд, чтобы увидеть дуло.
— Хорошо, — слышу голос Макса. — Теперь дыши спокойно. Оно уже заряжено, просто смотри в прицел и выровняй дыхание…
Нажимаю на спусковой крючок, и пуля с оглушительным хлопком вылетает из ствола. Звук эхом разносится по ущелью, отражаясь от каменных стен. Пуля врезается в скалу, поднимая облако пыли и разбивая доску пополам. Обе части падают и болтаются на своих верёвках у скалы.
Моё сердце колотится, а руки слегка дрожат. Но я знаю, что справилась. Я сделала это.
Ветер мягко треплет мои волосы, и я опускаю винтовку, открывая глаза. Грохот выстрела растворяется вдали, и снова слышен умиротворяющий шум водопада. Макс сидит позади меня неподвижно, и я возвращаю ему оружие, снова переводя взгляд на вершину. За пределами моего поля зрения замечаю большую птицу. Он прочищает горло:
— Ну… я собирался предложить ребятам опустошить для тебя несколько бутылок пива сегодня вечером, но, похоже, тебе не нужна практика. Я думал, ты сказала, что не умеешь стрелять.
— Я не могу стрелять