— Потому что я человек прагматичный, — медленно произнес он. — Зачем терять собственные корабли и людей, если можно получить желаемое переговорами? Ты можешь спасти своих подчиненных, Кантор. Один твой приказ — и гарнизон Кронштадта сложит оружие. Все останутся живы.
Джонс наклонился, его глаза сузились:
— Даю тебе последний шанс. Прикажи своим офицерам сдать крепость, и я гарантирую всем безопасность и сохранение жизней.
На мгновение Доминика опустила глаза, словно впервые серьезно обдумывала предложение. Джонс затаил дыхание, чувствуя приближение перелома. Неужели эта несгибаемая женщина наконец сдается?
— Возможно, вы правы, — тихо произнесла она. — Я должна думать о людях, о своих подчиненных…
— Именно, — поспешил подтвердить Илайя, скрывая торжество в голосе. — От тебя требуется лишь отдать приказ о сдаче крепости. Я гарантирую, что ни одного волоса не упадет с голов тех, кто сложит оружие. Ты же понимаешь, что их жизни мне ни к чему!
— И как вы представляете эту передачу приказа? — спросила Доминика, все еще не поднимая глаз.
— Очень просто, — Джонс достал из кармана маленький коммуникатор. — Мы установим связь с командным центром крепости. Ты отдашь распоряжение. И всё…
Доминика медленно кивнула, словно соглашаясь.
— Дайте мне инфопланшет, — попросила она, указывая скованными руками на устройство, лежащее на столе. — Я запишу коды доступа.
Джонс с трудом сдержал торжествующую улыбку. Он придвинул планшет ближе к пленнице, внимательно наблюдая за каждым ее движением. Доминика протянула скованные руки к устройству.
А в следующую секунду произошло сразу несколько вещей: инфопланшет, резко подброшенный ее руками, ударил Джонса в лицо; Доминика, несмотря на кандалы, сделала молниеносный рывок вперед, опрокидывая стол; а сам Джонс, ошеломленный неожиданной атакой, потерял равновесие и отшатнулся назад.
Протез вице-адмирала среагировал быстрее, чем его живая рука — металлические пальцы схватили Доминику за горло, прижимая к стене с нечеловеческой силой. Лицо Джонса, обычно бесстрастное, исказилось яростью.
— Глупая, упрямая мадьярская сука, — процедил он сквозь зубы. — Ты могла бы все закончить прямо сейчас, спасти всех своих людей. Но вместо этого…
— Вместо этого я остаюсь верна присяге, — хрипло ответила Доминика, несмотря на пальцы, сжимающие её горло. — Не всем дано это понять, американец.
Последнее слово она произнесла с таким презрением, что Джонс инстинктивно усилил хватку.
— Довольно! — прорычал он, с усилием восстанавливая самообладание и ослабляя давление. — Я думал, ты разумный офицер, но вижу лишь фанатичку. Посмотрим, изменится ли твое мнение, когда начнут умирать твои подчиненные. По одному, каждый час, на твоих глазах.
— Не садись играть в карты, Джонс, — прошептала Доминика. — Ты не умеешь блефовать.
— Проверим, — холодно улыбнулся Джонс. — Начнем с твоего старшего помощника со «Звезды Эгера». Как его… капитан Надь, верно? Талантливый офицер. Его расстреляют на твоих глазах ровно через шестьдесят минут…
Он отпустил пленницу и направился к двери, но на полпути обернулся:
— Я хотел решить все цивилизованно, Кантор. Ты выбрала другой путь.
Когда дверь за вице-адмиралом Джонсом закрылась, Доминика медленно сползла по стене на койку. Ей требовалось время, чтобы собраться с силами и восстановить дыхание. Горло саднило от хватки металлических пальцев, но физическая боль была ничем по сравнению с мучительным выбором, который ей приходилось делать каждую минуту.
Сдать коды доступа и тем самым предать тех, кто еще сражался? Или сохранить верность присяге ценой жизней её подчиненных? Доминика знала, что американец не блефует — он действительно готов к показательным казням, если это поможет достичь цели.
Но что-то подсказывало ей: время играет против Джонса. Его нервозность, скрытая за маской холодного спокойствия, становилась все более очевидной. Возможно, да нет, точно Дессе уже в пути. А если нет… если помощь не придет… что ж, смерть на службе Империи всегда была возможным исходом, и Доминика Кантор приняла эту возможность в тот день, когда впервые надела форму адмирала ВКС Российской Импеприи…
Джонс, раздраженный непокорностью своей пленницы, быстрым шагом вернулся на мостик «Юты». На тактической карте в командном центре в данный момент отображался сектор планеты Санкт-Петербург-3 с ее тремя спутниками, орбитальные станции и доки, а в центре всего этого — массивная сфера космической крепости Кронштадт, последнего оплота Северного флота в этой точке пространства.
Вокруг Кронштадта кружили шестьдесят вымпелов 34-й «резервной» дивизии Джонса, организованные в два кольца — внешнее для отражения возможной атаки извне, внутреннее для непосредственного контроля крепости. Еще несколько кораблей патрулировали дальние подходы к системе, следя за возможным появлением враждебных сил.
— Как продвигаются допросы вице-адмирала Кантор? — спросил старший помощник Джонса, капитан первого ранга Ричард Колби, офицер, как и большая часть прежнего экипажа американского линкора, перешедшие на службы Империи.
Джонс неопределенно дернул плечом:
— Она упряма, как все северяне. Но у каждого есть предел.
— Время играет против нас, сэр, — заметил Колби, понизив голос. — Наши разведчики докладывают о странной активности в соседних секторах. Мы постепенно перестаем видеть, что в них происходит. Есть основания полагать, что это Дессе.
— Я знаю, — Джонс перевел взгляд на указанный старпомом участок карты, где росли серые зоны, постепенно распускающиеся как цветок во все стороны. — Но старик получил хороший урок у Новой Москвы-3. Северный космический флот сильно потрепали в столичной системе, и его кораблям требуется время для восстановления и ремонта. Если он все-таки уже здесь и решится на атаку, то никак не раньше, чем через пару дней. А к тому времени Кронштадт будет нашим.
Внутри самой крепости, за мощными энергетическими щитами и бронированной обшивкой толщиной в несколько метров, прятались пятнадцать кораблей Северного флота под командованием каперанга Вахтанга «Вахи» Саладзе. Эти корабли, несмотря на недавнее поражение все еще сохраняли боеспособность, и в сочетании со стационарными орудиями крепости представляли серьезную угрозу для любого, кто рискнул бы приблизиться к Кронштадту на расстояние выстрела.
— Господин вице-адмирал, — обратился к Джонсу офицер технической службы, — инженеры завершили анализ защитных систем Кронштадта. Согласно их расчетам, прямой штурм будет стоить нам не менее трети дивизии, даже если гарнизон не окажет серьезного сопротивления.
— Именно поэтому мы и не штурмуем, — резко ответил Джонс, не отрывая взгляда от голограммы. — Нам нужны коды доступа либо приказ о капитуляции изнутри.
— А если вице-адмирал Кантор продолжит упорствовать? — осторожно спросил Колби.
— Тогда я перебью на глазах этой стервы весь экипаж ее флагмана, — Джонс изобразил подобие улыбки. — Я уже отдал распоряжения подготовить одного из старших офицеров «Звезды Эгера» к показательной казни. Это должно стать наглядной демонстрацией для нашей неуступчивой пленницы.
— Вы действительно готовы на это пойти, сэр? — Колби не сумел полностью скрыть свое удивление. Несмотря на годы службы в жестоком