Девушка погрозила пальцем. Якобы в шутку. И, хотя выглядело все довольно безобидно, тем не менее, был в этом некий не совсем завуалированный намек.
Легкое подозрение заставило меня вчитаться во взгляд леди Аверре, однако дальше неуклюжей попытки дело не пошло – прочный мысленный блок без напора пробить было невозможно, а рисковать ради сиюминутного любопытства я не решился, поскольку стража уже нервничала и без того.
– Всему свое время, – загадочно проговорила Эйтн.
– Лишь бы поздно не оказалось, – ответил я, с неохотой отворачиваясь.
– Время дорого всем нам, Эпине, не переживай, – сказал граф. – Я не хочу, чтобы мастер Аверре нагрянул сюда, застав нас неподготовленными к его приему, но и торопиться тоже не собираюсь. Спешка в таком деле может оказаться фатальной, а ты не принадлежишь к числу тех, кому бы я доверил свою жизнь. Лейрам доверять нельзя.
– Ну-ну. И как это я забыл?
– Приятно слышать, что ты еще в состоянии иронизировать. А то я переживал, что одно лишь присутствие Иглы само по себе выведет тебя из равновесия. Хоть с первого взгляда и не скажешь, но ты, Сет, крепче, чем кажешься.
– Благодарю, что заметили.
Бледное сияние одного из голографических символов упало на лицо Занди, высветив холодную, если не сказать, злорадную ухмылку. Он повернулся к Сай’е:
– Ты знаешь, что делать.
Не успел я опомниться, как гвардейцы снова захватили меня в прицел.
– На всякий случай, – прокомментировал граф. – Эйтн, давайте отойдем в сторону, чтобы не мешать Сай’е. Мало ли что может произойти.
– В каком это смысле? – поинтересовался я.
Аборигенка уже колдовала над голограммами с таким видом, будто всю жизнь только тем и занималась, что программировала древние компьютеры. Хотя походило все, скорее, на подготовку ведьмовского ритуала – светящиеся символы так и порхали перед ней, точно стая дрессированных светляков. Их игра могла показаться занятной, если бы внимание не отвлекали дула бластеров, нацеленные мне в голову. Тем не менее, я пытался понять, не являлось ли знание Сай’ей тонкостей этого ритуала настоящей причиной, побудившей Занди взять ее с собой. Судя по тем взглядам, что бросал его светлость на Эйтн, ответ был положительным. Не оставляла меня в покое и та кровожадность, с которой маленькая и хрупкая на вид аборигенка расправлялась со своими соплеменниками, что в который раз возвращало мои мысли к кусочкам минна, находящимся в кармане…
Гулкий металлический скрежет, сопровождавший движение древних панелей в полу, привлек всеобщее внимание. Из приоткрывшейся перед постаментом ниши вылезло громоздкое кресло, похожее на те, что использовали экзекуторы прошлых веков для своих изощренных пыток. К высокому подголовнику и на обоих подлокотниках были привинчены стальные обручи, призванные закреплять жертву в неподвижном положении.
Глядя на все эту «прелесть», я не мог удержаться от кривой усмешки:
– Это что, для меня? Очень мило.
Я все думал, действительно ли они верили в то, что парой ржавых железяк, смогут удержать лейра на этом кресле. Но, как ни странно, просветила меня по этому поводу Сай’я, сказав, что это для моей же безопасности.
– А-а-а… – протянул я, хотя, кто знает, что она имела в виду.
– Садись, Эпине, – отдал команду граф, и два его охранителя помогли мне сдвинуться с места.
Едва мои руки легли на подлокотники, наручники автоматически сомкнулись на запястьях. Обруч ложемента надежно закрепил голову, так что нельзя было даже слегка повернуть ею ни вправо, ни влево – ощущение не самое приятное, но скованность движений – это еще полбеды. По-настоящему пугала неизвестность того, что последует дальше. И кто после этого станет говорить, что я не идиот?
Однако демонстрировать нервозность я не собирался и потому, сделав глубокий вдох, уставился в высушенный лик Рех’има. Кресло намеренно фиксировалось именно таким образом, чтобы взгляд сидящего в нем оказывался на прямой линии с пустыми глазницами головы на постаменте, притом гораздо ближе, чем хотелось бы.
– И что дальше? – это был вопрос Эйтн.
– А дальше все зависит от нашего многоуважаемого лейра, – ответил граф донельзя довольным тоном.
Едкие фразы так и рвались наружу, но я должен был непременно видеть при этом графское лицо, а пошевелиться не мог. Глаза против воли продолжали вглядываться в физиономию мертвеца, гипнотизирующего темными провалами. Я просто чувствовал, как мое сознание, словно веревками, привязывается к нему. То мимолетное чувство, что я испытал чуть раньше, вернулось, и на этот раз связь держалась прочнее. Если бы я верил в одушевленность Иглы, я бы решил, что это она медленно и неотвратимо подчиняет меня себе.
Тени шептали, протягиваясь от моего мозга к мертвой голове и свиваясь вокруг нас плотным коконом. Все прочее в этот миг стало каким-то малозначительным, несущественным. Исчезли кандалы и кресло, стены, крыша и пол и, даже, Эйтн с Занди, а вместе с ними и все прочие растворились в космическом веществе. Остался только я и Игла, пульсирующая внутри махдийского черепа. В какой-то момент стало казаться, будто я слышу ее зов, который еще сильнее затягивал меня в этот водоворот.
Но существовало кое-что, а вернее кое-кто еще – Сай’я – единственный источник неудобства среди всеобъемлющего комфорта, слепое пятно в матрице пространства, непросто обтекаемое Тенями, а, я бы даже сказал, оберегаемое ими. И, что самое поразительное, именно ее присутствие якорем держало меня в реальном мире, не позволяя моему разуму расстаться с телом и захлебнуться струящимися потоками силы.
Сознание самостоятельно разделилось на части, дав возможность сосредоточиться. Продолжая одной его частью следовать зову Иглы, я преодолевал скрывавшие ее оболочки, застопорившись лишь единожды, на том слое, который был специально призван прятать истинную мощь артефакта от тех, кто мог ее чувствовать.
Занди Первый с Рех’имом потрудились на славу, но вряд ли могли предположить, что Игла сама подпустит к себе элийра. Легкий толчок воли и прочнейшая минновая скорлупа треснула, точно яйцо, обнажив маленький и неприметный осколок кости, выточенный в форме иголки с небольшим навершием из серебристого камешка. Во всяком случае, именно такой она предстала глазам всех, кто был в башне. Мне же Игла казалась пульсирующим сгустком энергии, истинный потенциал которого не поддавался измерению.
Никто из моих спутников не подозревал о тех изменениях, которые протекали здесь на уровне субатомных частиц. Они лишь видели прикованного к креслу лейра, игравшего в «гляделки» с головой махдийского жреца. Единственное, что досталось на их долю, это наблюдать за тем, как медленно древние кости, обтянутые