– Что произошло потом?
– Потом был ритуал… – лицо Сай’и болезненно исказилось. Слова давались ей с видимым трудом, но она продолжала рассказ: – Перед его началом, Иши опоил меня, так что я не могла вспомнить произошедшее. Я даже не помнила, что там был граф; я делала лишь то, что он мне приказывал…
Она снова умолкла и дрожь пробежала по всему ее телу. Мы с Эйтн переглянулись, затем оба посмотрели на Занди, догадываясь о том, что произошло дальше.
– Долгое время после этого я искала ответы, а когда все-таки нашла их, мне захотелось убить саму себя. – Она подняла наполненные слезами глаза. – Мой учитель спланировал все так, чтобы не замарать свои руки чужой кровью. Он заставил меня убить собственную мать!
Страшные слова повисли в воздухе, отравив атмосферу ядовитыми испарениями признания чудовищного поступка. Даже гвардейцы, привыкшие вести себя так, словно они неодушевленные предметы, напряженно завозились. Все молчали, пока Сай’я не собралась с силами и не продолжила:
– В течение всех этих лет, каждую ночь мне снился один и тот же кошмар, но до вашего появления я никак не могла его понять, и воспринимала как побочный эффект своего обучения. Глаза мне открыл граф, когда я спустилась к нему в темницу.
– Я узнал ее и рассказал все, чему сам был свидетелем, – перехватил эстафету Занди.
– Слишком легко ты поверила чужаку, – произнесла Эйтн.
– Вовсе не так легко, как вам кажется, – качнул головой граф. – Приходилось ли вам когда-нибудь сталкиваться с преданными своей вере фанатиками? – Его взгляд на секунду скользнул по мне. – Считается, их невозможно переубедить. Но иногда случается и такое. Я был свидетелем ритуала и рассказал ей все, даже то, чего простой чужак знать не может. – Занди повернулся к аборигенке. – Она вовсе не собиралась мне верить, но внутренние сомнения и потребность знать истину заставили ее покопаться в делах своего учителя. К счастью, старейшина не отличался особенной педантичностью. Сай’я нашла необходимые доказательства и возжелала отомстить.
– Граф, но вы не сказали, как вам удалось спастись в тот раз, да еще прихватив с собой голову, – напомнил я.
Занди тяжко вздохнул. По лицу было видно, отвечать он не собирался. Но Эйтн не меньше моего интересовали подробности этого темного дела, так что ему пришлось говорить дальше:
– Как я уже сказал, меня сковала шаманская сила Иши Кхем’са, и мне пришлось беспомощно наблюдать за тем, как маленькая девочка кромсает тело собственной матери, заражая его живыми отростками минна, извлеченными из головы – старейшина специально вынес ее из Святилища, но прятал в широких рукавах своей накидки. Не знаю и сам, что произошло в точности. Возможно, он стал слишком сосредоточен на конечном результате ритуала, но ничто больше не удерживало меня. – Граф опустил голову на грудь, переводя дух. – Признаюсь сразу, в тот миг я думал только о спасении собственной шкуры и больше ни о чем. Но чтобы убежать и не быть сразу же схваченным, надо было убрать старейшину. Я осторожно подкрался к нему и ударил валявшейся в траве веткой. Признаюсь, как никогда в тот раз я хотел, чтобы мой удар был смертельным, но проверять и добивать его времени не было. Когда Иши рухнул, я решил, что будет справедливо прихватить голову с собой. Девчонку я оставил там, где она и была, по локоть в крови. Оседлав килпасса, я вернулся домой и забыл обо всем, как о страшном сне.
Рассказав все это, Занди вовсе не выглядел сожалеющим. Но и Сай’я, кажется, ни в чем его не винила. Ясно, что эти двое успели договориться обо всем, чтобы больше не предъявлять друг к другу претензий. Их союз выходил далеко за рамки обычного соглашения, но все тонкости этого дела для меня оставались загадкой.
– Зачем же вы взяли голову? – спросила Эйтн.
Адресуя слова мне, Занди сказал:
– Для меня она стала постоянным напоминанием, что чрезмерное любопытство неизменно ведет к беде.
Глава 30
Башня активации
Рассвет готовился сменить ночь, когда три шедшие клином машины снизились над погруженным в глубокий сон городом. Гроза обошла эти земли стороной, но влаги в воздухе все равно хватало с избытком. Утренняя дымка заволокла округу белесым покрывалом, придавая погруженному в полутьму Мероэ вид обители призраков и мрачных теней. Бесшумными привидениями флаеры проскочили под одним из подвесных мостов и резко упали на открытую ладонь секретной посадочной площадки, быстро, словно язык пещерной лягушки, втянувшейся в широкий зев ангара.
Занди первым соскочил с трапа на выложенный плиткой пол ангара, его спутницы следом, а меня бесцеремонно сдернул капитан.
– Топай, давай.
А я и не сопротивлялся, не без любопытства наблюдая за реакцией махдийки. Казалось, будто замок пришелся ей не по нутру. И хоть Сай’я старалась этого не показывать, затравленный взгляд и нарочито развязные движения выдавали ее с головой. Стражники опасливо поглядывали на аборигенку, крепче держась за оружие, словно ждали, что она вот-вот на них набросится. Слуги неслись навстречу Занди, предлагая ему накидку и башмаки.
– Кхамейр! – оклик выпорхнувшей из лифта госпожи Даггер заставил широкие плечи Занди содрогнуться под только что наброшенной накидкой. – Где ты был?! Мы обыскались!!!
Следом, что не удивительно, неслась вторая тетка графа. Было видно, обе только выбрались из постелей: с заспанными лицами в небрежно надетых платьях и в съехавших набекрень париках. Внешний вид графа поверг старух в шок.
– Что произошло? Что с твоим лицом?! Ужас!!!
– Почему ты так одет… вернее, не одет? Где Изма? Во имя Создателя… это же аборигенка! Кхамейр, зачем она здесь?
Вопросы сыпались бы и дальше, если бы Занди устало не поднял ладонь, призывая теток к тишине.
– Мои дорогие, ценю ваше беспокойство, и мне ужасно жаль, что стал его причиной, но для вопросов сейчас не самое подходящее время. Я слишком устал, а нам еще предстоит сделать массу всего, так что дайте мне два часа, и я обещаю удовлетворить ваше любопытство. Пожалуйста.
Старухи на такой ответ, очевидно, не рассчитывали, однако спорить не стали. Только окинули всех нас нечитаемым