Теперь же с горя как напьюся,
То будто бы развеселюся». —
«Не пей, так я тебе охотно помогу». —
«В рот не возьму, ей Богу! не солгу;
Господь порукою!..» – «Ну, полно, не божися.
Вот крестникам снеси полсотенки рублей». —
«Отец!.. дай ручку!..» – «Ну, поди домой, проспися,
Да чур, смотри, вперед не пей!» —
Летит Пьянюшкин наш, отколь взялися ноги,
И чуть, чуть не упал раз пять среди дороги;
Летит… домой? – о нет! – неужели в кабак?
Да! как бы вам не так!
В трактир, а не в кабак, зашел, чтобы промена
С бумажки беленькой напрасно не платить;
Спросил ветчинки там и хрена,
Немножко так перехватить,
Да рюмку водочки; потом бутылку пива,
А после пуншику стакан;
Другой, и наконец, о диво!
Пьянюшкин напился уже мертвецки пьян.
К несчастию еще в трактире он подрался,
А с кем? за что? и сам того не знал;
На лестнице споткнулся и упал,
И весь как черт в грязи, в крови перемарался.
Вот вечером его по улице ведут
Два воина осанки важной,
С секирами, в броне сермяжной.
Толпа кругом. И кум где ни возьмися тут.
Увидел, изумился,
Пожал плечами и спросил:
«Что, верно с горя ты, бедняк, опять напился?» —
«За здравие твое от радости я пил!»
…пили здоровье мастеров и подмастерьев… – Так в тексте 1834 г.: во всех 5 случаях: пили здоровье (без предл. за). <Примеч. ред. 1901 г.>
… в красненьком сафьянном переплете… – немного измененные слова из комедии «Хвастун» (1786) Якова Борисовича Княжнина (1740, по другим данным 1742–1791) – одного из крупнейших драматургов русского классицизма. У Я.Б. Княжнина: «Лицо широкое его, как уложенье, / Одето в красненький сафьянный переплет; / Не верю я тому, но, кажется, он пьет…»
Александр Фомич Вельтман
Иоланда
Церопластика. – Слово уже объяснено в «Примечании автора»: церопластика – это действительно искусство ваяния из воска. Однако термин непривычный, хотя он и входит во многие словари иностранных слов, поэтому лучше рассказать о нем чуть подробнее. Первая часть слова – «церо-» (cero-) – это латинизированная форма греческого «керос» (keros), означающего «пчелиный воск». Вторая часть – «-пластика» – тоже греческого происхождения, она едва ли не буквально повторяет прилагательное «пластикос» (plastikos) – «имеющий отношение к отливке», «годный для формовки», производное от глагола «плассейн» (plassein) – «формовать, отливать (в форму)». Все вместе – «формовка воска» (в самом простом переводе). В русский язык «церопластика» попала из французского, отсюда и латинизированная форма. Если бы мы позаимствовали это слово непосредственно у греков, то имели бы «керопластику» – родственницу… керосина! Потому что в слове «керосин» корень «керос» – это все тот же греческий «пчелиный воск».
Осип Иванович Сенковский
Превращение голов в книги и книг в головы
Пусть люди бы житья друг другу не давали… – Эпиграф – первые две строки басни русского поэта Ивана Ивановича Хемницера (1745–1784) «Домовой».
Поскольку басня И.И. Хемницера – тоже «таинственная» литература, только не проза, а поэзия, то нелишне будет привести ее здесь целиком. Тем более что читатели О.И. Сенковского – его современники – прекрасно знали эту басню и понимали, к чему их готовит эпиграф.
Домовой
Пусть люди бы житья друг другу не давали,
Да уж и черти тож людей тревожить стали.
Хозяин, говорят, один какой-то был,
Которому от домового
Покою не было в том доме, где он жил:
Что ночь, то домовой пугать его ходил.
Хозяин, чтоб спастись несчастия такого,
Всё делал, что он мог: и ладаном курил,
Молитву от духо́в творил,
Себя и весь свой дом крестами оградил;
Ни двери, ни окна хозяин не оставил,
Чтоб мелом крестика от черта не поставил;
Но ни молитвой, ни крестом
Он от нечистого не мог освободиться.
Случилось стихотворцу в дом
К хозяину переселиться.
Хозяин рад, что есть с кем скуку разделить:
И чтоб ему смелее быть,
Когда нечистый появится,
Зовет его к себе с ним вечер проводить.
Потом просил его, чтоб сделать одолженье,
Из собственных стихов прочесть бы сочиненье.
И стихотворец, в угожденье,
Одну из слезных драм хозяину читал
(Однако имя ей комедии давал),
Которою хотя хозяин не прельщался,
Да сочинитель сам, однако, восхищался.
Нечистый дух, как час настал,
Хозяину хоть показался,
Но и явления не выждав одного,
По коже подрало его
И стало не видать. Хозяин догадался,
Что домовой чего-то невзлюбил;
Другого вечера дождавшись, посылает,
Чтоб посидеть опять к нему писатель был,
Которого опять читать он заставляет;
И он читает.
Нечистый только лишь придет —
И тем же часом пропадет.
«Постой же, – рассуждал хозяин сам с собою, —
Теперь я слажу с сатаною,
Не станешь более ты в дом ко мне ходить».
На третью ночь один хозяин наш остался.
Как скоро полночь стало бить,
Нечистый тут. Но чуть лишь только показался,
«Эй, малый, поскоряй! – хозяин закричал. —
Чтоб стихотворец ту комедию прислал,
Которую он мне читал».
Услыша это, дух нечистый испугался,
Рукою замахал,
Чтобы слуга остался;
И, словом, домовой
Пропал, и в этот дом уж больше ни ногой.
Вот если бы стихов негодных не писали,
Которые мы так браним,
Каким бы способом другим
Чертей мы избавляться стали?
Теперь хоть тысячи бесо́в и домовых
К нам в домы станут появляться,
Есть чем от них
Обороняться.
1782
…магазин и библиотека Смирдина. – Александр Филиппович Смирдин (1795–1857) – издатель, книгопродавец и библиограф. Одним из его замечательных книжных проектов была «Библиотека для чтения», редактором которой работал Осип Иванович Сенковский. Магазин и библиотека Смирдина находились на Невском проспекте и были в определенном смысле литературным салоном, местом встреч русских писателей и поэтов.
Синьор Маладетти Морто, первый волшебник и механик его величества короля кипрского и иерусалимского… – Маладетти Морто – это итальянское словосочетание (правильнее было бы: maledetto morto) можно перевести как «про́клятый мертвец» или же как «ужасный мертвец», «чертовский мертвец». Королевства Кипрское и Иерусалимское были основаны