А. Кокамбо. – Ох, и задал же мне жару этот «А. Кокамбо»! Исторического персонажа с таким инициалом и такой фамилией не существует. Известно, правда, что у Евгения Павловича Гребёнки был младший брат, который носил домашнее прозвище Кокамбо. Но младшего брата звали Николай Павлович, почему тогда инициал «А.»? Возникло несколько версий. Был, например, комический балет французского хореографа Фредерика-Огюста Блаша «Кокамбо, или Посольство в Смирне», поставленный в 1829 году. Может быть, Кокамбо оттуда? Однако в либретто, которое мне удалось раздобыть, инициала «А.» нет. Была немецкая комическая опера «Принцесса Какамбо» (музыка Петера Йозефа фон Линдпайнтнера, слова известного драматурга Августа фон Коцебу), увидевшая свет в 1815 году и ставившаяся в России. Наконец, в знаменитом «Кандиде» Вольтера есть персонаж по имени Какамбо. Ах, как заманчиво было бы увязать простодушного слугу простодушного Кандида с простодушным зайцем, героем повести Евгения Гребёнки. Поразмыслив, я отказался от этих версий и вернулся к семейной. Скорее всего, «А. Кокамбо» – это и есть брат Е.П. Гребёнки, а инициал имеет такое же домашнее происхождение. Но само прозвище, не исключено, позаимствовано из шутейного балета «Кокамбо, или Посольство в Смирне». Что касается всего эпиграфа к повести, то это, надо полагать, тоже шутка Евгения Гребёнки. Он был веселый, остроумный человек и любил и умел шутить.
А он дивит / Свой только муравейник!.. – Из басни «Муравей» (1819) Ивана Андреевича Крылова (1769–1844) о муравье, известном среди собратьев силой и храбростью, но совершенно не замечаемом людьми. Если кому-то интересно прочитать всю басню, то вот она:
Муравей
Какой-то Муравей был силы непомерной,
Какой не слыхано ни в древни времена;
Он даже (говорит его историк верной)
Мог поднимать больших ячменных два зерна!
Притом и в храбрости за чудо почитался:
Где б ни завидел червяка,
Тотчас в него впивался
И даже хаживал один на паука.
А тем вошел в такую славу
Он в муравейнике своем,
Что только и речей там было, что о нем.
Я лишние хвалы считаю за отраву;
Но этот Муравей был не такого нраву:
Он их любил,
Своим их чванством мерил
И всем им верил:
А ими, наконец, так голову набил,
Что вздумал в город показаться,
Чтоб силой там повеличаться.
На самый крупный с сеном воз
Он к мужику спесиво всполз
И въехал в город очень пышно;
Но, ах, какой для гордости удар!
Он думал, на него сбежится весь базар,
Как на пожар;
А про него совсем не слышно:
У всякого забота там своя.
Мой Муравей, то взяв листок, потянет,
То припадет он, то привстанет:
Никто не видит Муравья.
Уставши, наконец, тянуться, выправляться,
С досадою Барбосу он сказал,
Который у воза хозяйского лежал:
«Не правда ль, надобно признаться,
Что в городе у вас
Народ без толку и без глаз?
Возможно ль, что меня никто не примечает,
Как ни тянусь я целый час;
А, кажется, у нас
Меня весь муравейник знает».
И со стыдом отправился домой.
= = =
Так думает иной
Затейник,
Что он в подсолнечной гремит.
А он – дивит
Свой только муравейник.
1819
Теперь, наверное, понятно, почему полевой сверчок в дальнейшем будет столь часто поминать муравейник.
К примечанию на с. 140: (Зоол. Эдварса, ч. II. стр. 293). (Примечание дедушки.) – Имеется в виду книга Анри Мильн-Эдварса (1800–1885), известного французского зоолога и естествоиспытателя, члена Парижской Академии наук с 1838 г. Полное название книги: Анри Мильн-Эдварс. Начальные основания зоологии, или Уроки, содержащие в себе анатомию, физиологию, классификацию и нервы животных. Ч. 2, кн. 1. Описательная зоология: пер. с фр. – М.: Типография Александра Семена, 1839.
К примечанию на с. 140: Grillus campestris (Linn). Le Grillon des champs. II se creuse sur les bords des chemins, dans les terrains secs et exposs au soleil, des trous assez profonds, o il se tient a’ l’affût des insectes, dont il fait sa proie… Le maꞈle produit un bruit aigu et dsagrаble (Cuvier). (Примечание дедушки.) – В «Сочинениях Е.П. Гребёнки» (том первый; Санктпетербург: Издание киевского книгопродавца С.И. Литова, 1862), откуда взята эта повесть, никакого перевода с французского в данном примечании нет, и даже сочинение Кювье не указано. Зачем? Все знают французский язык, к чему лишнее усердие? Времена изменились, и ныне французским языком владеют, мягко говоря, не все. Поэтому перевод приводится ниже, а взята эта цитата из капитальнейшего труда знаменитого французского естествоиспытателя и натуралиста Жоржа Леопольда Кювье (1769–1832) «Царство животных, распределенное по своей организации», том III (Le Rеgne Animal distribu d’aprs son organisation. Tome III. Paris, 1817. P. 379):
«Сверчок полевой. По обочинам дорог, в местностях сухих и открытых солнцу, он зарывается в довольно глубокие норы, где устраивает засады на насекомых, которые становятся его добычей… Самец издает резкий и неприятный треск (Кювье)». (Перевод с французского составителя; труд Ж.Л. Кювье так и не был переведен на русский язык.)
Надо сказать, что «дедушка» немного схитрил, соединив два фрагмента из книги Кювье: последняя фраза, та, где «самец издает резкий и неприятный треск», относится уже не к полевому сверчку, а к сверчку домашнему.
К примечанию на с. 141: Ест. Ист. Ловецкого. – Речь идет о книге выдающегося российского зоолога, врача и натуралиста Алексея Леонтьевича Ловецкого (1787–1840), профессора Московского университета, адъюнкта минералогии и зоологии. Эта книга – ее полное название «Краткое начертание естественной истории» (М., 1823–1827, две части; 2-е изд. 1838–1840) – долго служила руководством по зоологии в академиях и университетах.
…под именем войны мышей с лягушками. – «Война мышей и лягушек» (древнегреческое название «Батрахомиомахия», от др. – греч. βάτραχος, лягушка, μῦς, мышь, и μάχη, борьба) – это написанная гекзаметром древнегреческая пародийная поэма о войне мышей и лягушек, в которой высмеиваются мотивы гомеровского эпоса «Илиада». В литературе Нового времени было немало подражаний этой поэме, тоже комедийного или бурлескного характера. Существовало несколько переводов «Батрахомиомахии» на русский язык,