Я отметил про себя, что указанный район совпадал с нашей целью, предполагаемым местонахождением Дацинского месторождения.
После ужина мы поднялись в мой номер для технического совещания. Александров предварительно проверил коридор, убедившись, что никто не следит за нами. Кравцова принесла маленький патефон и включила громкую музыку, русскую народную песню в исполнении хора, идеальную звуковую маскировку для разговора.
— Итак, товарищи, — начал я, когда все собрались, — завтра приступаем к основной задаче. Первый день — легальная работа вдоль железной дороги. Проверим состояние полотна, составим официальные акты. Все должно выглядеть абсолютно рутинно.
— Как будем действовать с Ли? — спросил Перминов.
— Он всегда с нами, — ответил я. — Никаких секретных совещаний в его отсутствие. Но и никаких геологических изысканий при нем. Настоящую работу начнем на второй день, когда прибудет Воронцов с остальным оборудованием.
Архангельский развернул на столе карту района:
— Вот здесь, — он указал на точку в пятнадцати километрах от города, — по моим расчетам, должен находиться центр структуры. Если расчеты верны, перспективный участок занимает площадь примерно в двадцать квадратных километров. Достаточно провести пробное бурение в трех-четырех точках для первичного подтверждения.
— А как объясним наше внимание именно к этому участку? — поинтересовалась Кравцова.
— Официальная версия — проверка состояния дренажных систем в районе с повышенной влажностью грунта, — ответил я. — При необходимости инсценируем техническую аварию на железнодорожном полотне, чтобы оправдать более длительное пребывание на месте.
Александров достал из внутреннего кармана пиджака маленькую карту Цицикара:
— Для безопасности связи используем эту схему. В случае опасности — точка сбора здесь, — он указал на небольшую пагоду на окраине города. — Запасной вариант эвакуации через речной порт. У меня есть контакт среди лодочников.
Мы еще битый час обсуждали детали предстоящей операции. В комнате становилось душно, и я приоткрыл окно.
Ночной Цицикар предстал удивительной картиной. Тусклые фонари освещали узкие улочки, где причудливо смешивались традиционная китайская жизнь, японское военное присутствие и остатки русского влияния.
Из дальнего квартала доносились отзвуки китайской флейты, по главной улице маршировал запоздалый японский патруль, а на колокольне бывшей православной церкви, превращенной в склад, отбивали время старинные часы.
— Завтра выезжаем в семь утра, — подвел я итог совещания. — Приготовьте все необходимое оборудование. Будьте предельно внимательны.
Когда все разошлись, я еще долго стоял у окна, глядя на тусклые огни Цицикара и размышляя о странных поворотах судьбы, забросивших меня в этот затерянный маньчжурский город на заре великих потрясений.
Глава 2
Первая рекогносцировка
Предрассветная дымка окутывала Цицикар, когда мы загружали оборудование в два потрепанных грузовика «Полет» с деревянными бортами. Воздух наполняла утренняя прохлада, смешанная с запахами влажной земли и угольного дыма из низких труб окраинных домов.
— Все готово, товарищ Краснов, — доложил Перминов, захлопывая борт первого грузовика. — Измерительное оборудование, инструменты, палатки, все упаковано согласно инструкции.
Александров проверял второй грузовик, осторожно пересчитывая ящики с замаскированным бурильным оборудованием. Его напряженный взгляд внимательно изучал каждого проходящего мимо человека.
— Двигаемся строго по легенде, — негромко напомнил он. — Официальная техническая инспекция полотна и дренажных систем. Никаких отклонений от утвержденного маршрута.
Китайский инженер Ли ждал нас у входа в гостиницу, одетый в безупречно выглаженный европейский костюм и фетровую шляпу. В руках он держал кожаную папку с чертежами и техническими схемами.
— Доброе утро, товарищи, — поприветствовал он. — Прекрасный день для инспекции. Я подготовил исторические данные о состоянии полотна на участке, который мы сегодня проверяем.
Мы разместились в кабинах грузовиков. Я с Архангельским и Ли в первой машине, Александров, Перминов и Кравцова во второй.
Водители-китайцы, нанятые через местное отделение КВЖД, молча запустили двигатели.
Цицикар просыпался медленно. Редкие прохожие, торговцы, спешащие на утренний рынок, рабочие железнодорожного депо, сонные полицейские в форме, провожали наши грузовики ленивыми взглядами.
На перекрестке главной улицы японский часовой отдал честь нашим пропускам и махнул рукой, пропуская автомобили.
Вскоре городские строения сменились деревенским пейзажем. Маньчжурская равнина расстилалась во все стороны, окутанная легкой утренней дымкой.
Солнце только начинало подниматься над горизонтом, окрашивая восточную часть неба в бледно-розовые тона и оставляя западную в синеватой утренней тени.
Дорога, если ее можно было так назвать, представляла собой разбитую колею, петляющую между рисовыми полями и низкими холмами. Грузовики подпрыгивали на каждой выбоине, заставляя нас крепко держаться за поручни.
— Эта дорога построена еще при Цинской династии, — пояснил Ли, показывая на древние канавы по обе стороны колеи. — Система отвода воды проектировалась для конных повозок.
За окном грузовика мелькали удивительные картины. Крестьяне, одетые в серые холщовые рубахи и широкие штаны, уже работали на полях, стоя по щиколотку в воде.
Конусообразные соломенные шляпы защищали их от утреннего солнца. Тягловые буйволы, запряженные в примитивные деревянные плуги, медленно брели по залитым водой рисовым плантациям, оставляя за собой ровные борозды.
В небольших деревеньках, мимо которых мы проезжали, дети с раскосыми любопытными глазами выбегали на дорогу, чтобы поглазеть на необычные автомобили. Женщины в темных одеждах, с младенцами, привязанными за спиной, испуганно отворачивались, пряча лица.
Через час пути показалась насыпь железной дороги.
Длинная прямая линия, прорезающая холмистую равнину. КВЖД, детище Российской империи, построенное руками тысяч китайских рабочих, теперь находилось под совместным советско-китайским управлением, но фактически контролировалось японцами.
— Прибыли, — объявил я, когда грузовики остановились у небольшой технической платформы в пятнадцати километрах от Цицикара. — Разгружаемся и устанавливаем базовый лагерь.
Место для лагеря выбрали в пятидесяти метрах от полотна, на небольшом возвышении. Отсюда открывался превосходный вид на окрестности, что позволяло заметить приближение любого постороннего задолго до его появления.
Под руководством Перминова рабочие быстро установили три брезентовые палатки. Техническую для оборудования, жилую для персонала и рабочую для совещаний и чертежных работ. Рядом разложили походную кухню и установили деревянный стол для измерительных приборов.
Ли с энтузиазмом помогал, разворачивая чертежи железнодорожного полотна и дренажных систем на импровизированном столе.
— Видите, товарищ Краснов, — он указывал на пожелтевшие от времени схемы, — этот участок всегда был проблемным. Еще в 1912 году здесь пришлось укреплять насыпь дополнительными габионами.
Я внимательно изучал чертежи, одновременно сопоставляя расположение участка с моими знаниями о Дацинском месторождении из будущего.
Совпадение почти идеальное. Если мои расчеты верны,