Это-то мне и было нужно. Дрогнув в моей руке, жезл провернулся на решающие пару градусов — солнечные лучи услужливо отразились от поблёскивающей поверхности и резво легли поперёк глаз Алана. Он зажмурился и интенсивно заморгал — в тот-то момент я и пропал из его поля зрения, чтобы вновь оказаться в его слепой зоне. За спиной. В следующую секунду, когда перед парнем снова открылся вид на тренировочную площадку, я, заручившись поддержкой в виде лёгкого, но ощутимого порыва ветра, сопровождаемого моим пасом, толкнул его в спину.
Размахивая руками, Алан свалился на землю, натужно пыхтя и кашляя, словно ситуация не просто выбила его из колеи, а выбила весь воздух из лёгких.
Я хотел не причинить ему вред, а показать красоту магического слияния силы и ума. Грамотное использование одного из критериев потворствует успеху в применении второго — и наоборот. Именно эту мысль я пытался до него донести.
Но не успел я в полной мере разобрать свой поступок на составляющие в своей голове, как соперник неожиданно вздрогнул и безжалостно сжал траву под дрожащими пальцами. Пыль неожиданно взметнулась вверх, перекрывая обзор на сжавшегося в комок Алана, и я вынужден был ретироваться в более экологически чистый участок, чтобы вздохнуть спокойно. Однако промахнулся и здесь.
Справа, в опасной близости от меня, послышался будоражащий кровь лязг, и холодное лезвие металла очертило дугу аккурат возле щеки. Алан двигался стремительно и не давал времени на передышку: сначала надвигался слева, но в тот миг, когда я был готов парировать удар, каким-то образом оказывался за спиной.
Потоки магии — верные слуги, эластичными лентами охватывающие его меч, — не привносили красок в ситуацию. Мне они доставляли исключительный дискомфорт — никакой концентрации, пока они хищно развевались в разные стороны, пытаясь дотянуться до меня.
Очередной бездумный выпад Алана всё-таки настиг меня: магия бойца ужалила под рёбра, и я на некоторое время потерялся в пространстве, ошалело уставившись в пустоту. Такого сценария… признаться, не предвидел.
В какой-то момент я, опомнившись, исхитрился поймать взгляд Алана — затуманенный гневом и яростью, обещающий скорейшую расправу над своим обидчиком. Долгую. Неторопливую. Сносящую всякое здравомыслие к чертям собачьим.
И тут я встрепенулся, понимая, что бой затянулся, а боец и правда выходит из себя, переходя все мыслимые и немыслимые рамки приличия.
Со стороны Алана последовал очередной взмах мечом, магическая лента со свистом пронеслась прямо над ухом. Я раздражённо дёрнул бровью, в конце концов начиная утомляться от этой игры в кошки-мышки. Пора было заканчивать этот цирк.
Я резко затормозил, невесомо хватаясь за протянувшуюся ко мне ленту, и выставил перед собой посох. Свет, повинуясь моим пасам, величественно заполнил пространство между мной и вовремя замершим соперником, напоминая цветущий лотос. Глаза того округлились от изумления, становясь похожими на два блюдца.
В ту же секунду я направил магическую волну в его сторону, и он отшатнулся, отдёрнул руки к сердцу. Я даже не представлял, насколько сильно он поражён, но восхищение, мелькнувшее на чужом лице, заставило меня улыбнуться.
Со стороны послышался хлопок. Второй. Третий. Скромные и жидкие, они постепенно переросли в целый шквал аплодисментов и восклицаний, знаменующих одобрение, восхищение, всеобщее признание, расходящиеся от наблюдающих и дурманящей негой захватывающих мой разум.
Я оглянулся и горделиво расправил плечи, снисходительно улыбаясь разбушевавшейся толпе в ответ. Искоса посмотрел на тяжело дышащего парня, потенциал которого сначала недооценил, и безмерно медленно провёл по своим волосам, словно провоцируя. Сейчас он выглядел не таким решительным, как полминуты назад, в поединке. Своим растерянным видом он больше напоминал забитого щенка, которого по ошибке запустили в вольер к свирепому тигру.
— Не бойся, — подначил я, пытаясь вдохнуть в тело соперника утерянную силу духа. — Я уж точно не стану тебя убивать.
Бывший раб заметно воодушевился и даже решился на более сильную атаку, которую я снова ненароком пропустил. Всё дело в том, что, замерев и почувствовав поток ветра на себе, я вдруг ощутил с ним нечто стороннее, чуждое атмосфере этого места и никак не вписывающееся в местные реалии.
Запах дыма. Что-то это мне напомнило.
Глава 4
Горела вся та часть, что прилегала к южным воротам. Вообще, мои новые владения было буквально не объять взглядом, но первый купленный мною замок был той стороной, с которой всё начиналось. Насколько я примерно понимал, моя территория охватывала не только владения Леонов, но и заходила на земли двух соседствующих домов.
Таурусы — севернее, и Скорпио — восточнее. Ещё северо-восточнее были Аква, но каким-то чудом мне не досталось и клочка их земли. Вероятно, у них просто не было рабства — вот некому было и земли отдавать. Но пожар не пришёл со стороны кого-либо из этих троих, нет. Горело от Леонов, что нехило меня разозлило. Нет бы неизвестные соседи гневались — так свои же строят подляны!
Мало того что Райан заявил, мол, его дочь, хоть и вышла за меня, но он не позволит ей не то что переехать — даже провести со мной первую брачную ночь. Ей, мол, только двадцать, и я должен ждать ещё год, чтобы его отцовское сердце не болело за дочь. Короче, этот старик решил поиграть со мной в политические игры. Хочешь трахнуть мою дочь? — посиди у меня под каблуком.
Так мало этого — сейчас он решил либо отвлечь меня от чего-то, либо просто нагадить.
Тут-то мне и пригодилось всё то, чему я успел обучиться. Даже не поморщившись, я залетел на стену, буквально сбивая ногами с неё пламя. Это была каменная кладка, своей стеной заменяющая забор. Слева уже всё догорало к чертям собачьим, хотя рабы и пытались изо всех сил потушить пламя своими силами. Я тут же вытянул руку, создавая алхимическую печать. Поток воды ударил в стену, сменяясь песком, землёй, а затем обратно водой.
Меня настолько всё это разозлило, что я потушил огромный пожар за минут тридцать, хотя, бесспорно, с последнего пожара у меня заметно вырос запас маны. Тогда я едва ли мог один такой поток создать, а за сегодня выдал их больше десятка. И, стоя у горелых стен, я, как бешеный пёс, осматривал пепелище. Я буквально вынюхивал все возможные улики, чтобы понять, кто в этом виноват.
— Господин, оно вон там! — выбежали изнутри несколько рабов, обгорелых и задыхающихся. Но, кажется, они были до того напуганы, что не ощущали боли. — Оно ещё живое!
Но