А сейчас заставил Дэира гореть заживо исключительно в его богатом воображении.
Альберт Карден, темный маг-эмпат и стихийник, очень редко прибегал к этому своему дару и использовал только в крайних случаях.
Если посмотреть, Альберт был далеко не самым сильным магом. У него не имелось стихийной мощи Ксавьера или темного потенциала Марьяна – хранителя гримуара. Но в прямом столкновении против мастера иллюзий способен выстоять или другой мастер иллюзий, или менталист – еще более редкий зверь.
Уж точно не маг-самоучка.
Иллюзия развеялась, позволив Диэру снова нормально дышать.
– Как? – только прохрипел он. – Мой порошок…
– Увезите его в Тайну, – приказал Альберт вверенным ему стражам. – О своем порошке расскажешь на допросе, как и о гениальном плане под видом тайного стража пробраться к брату. К слову, он сработал, поздравляю. Встретитесь на плахе.
Как занятно порой складывается судьба.
– И этого тоже захватите, – Альберт кивнул на Ноксена Брауда.
– Я жертва! – заорал тот, пытаясь вырваться из рук тайных. – Он держал меня в заложниках! Сковал клятвой! Да я через такое прошел!
Аль поморщился, прекрасно узнавая типаж преступника. Этот Ноксен все расскажет на допросе, сам, без давления. Будет заливаться соловьем и содействовать по полной, чтобы выбить себе участь получше.
– Девушка? – Бертран кивком указал на развязанную и избавленную от кляпа Джин.
Она сжимала кулаки поодаль от них и даже не пыталась спрятаться или сбежать.
Ждет, что он арестует и ее?
Аль только головой мотнул, и тайный понятливо отступил.
И, глядя на меху, Альберт отчетливо понимал: время для откровенного разговора он самым бездарным образом упустил.
17.2
***
Джинджер не верила до конца. Не могла поверить! Не верилось, что Аль вообще явится, да еще так быстро. Но дверь скрипнула, впуская его в храм.
Если бы Джин могла, она бы крикнула, что это ловушка! Нельзя заходить! Риэд все посыпал порошком и лично проверил – магия не действовала. Только небольшой пятачок у колонны остался почти нетронутым, и то гаденыш на всякий случай их веревкой связал и вонючий кляп запихнул, чтобы наверняка.
Вдруг магия совсем перестанет работать?
А вот гранаты не подведут.
Но изо рта не вырывалось ни звука. Зато удалось от души пнуть Нокса. Бывший друг обиженно уставился на нее, за что получил еще раз. Могла бы – врезала бы сильнее.
И когда Аль пришел, а Риэд или кто он там есть, назвал его лордом Порядка, меха мысленно умоляла красавчика сказать, что это ошибка. Мало ли – артефакт похожий. Может, сам лорд ему одолжил, они ж вроде как знакомы.
Но Аль ничего не отрицал. Напротив, он со всем согласился. И, стоя посреди зала, выглядел как настоящий лорд. Сильный. Уверенный. Непоколебимый.
Ржавая шестерня! Какие могут быть сомнения, если он так разговаривает!
И разговор какой-то странный, отец-брат-сват. Джин понятия не имела, о ком идет речь. Зато Аль, видимо, был знаком со всеми.
Альберт, какой, в кислоту, Аль?
А что случилось потом с Риэдом, меха вообще не поняла. Он просто упал на пол и начал кататься и орать без видимой причины. Вот здесь стало по-настоящему страшно.
Такого Альберта Джин точно не знала.
И тайная стража…
Хотелось объяснений, пояснений, хоть какого-то внятного ответа, что между ними было. Причем с самого начала той глупой сделки.
Только кто она такая – требовать объяснений у лорда Порядка?
Лорд Порядка.
В голове не укладывалось.
Он поймал ее еще тогда, в первый вечер, на выходе из подворотни. И сейчас в полном праве указать на нее пальцем волкодавам и сказать: «Взять».
Но Аль отчего-то не торопился. Нокса схватили, развязав на нем одни путы и тут же надев другие. Джин же стояла и ждала, что будет с ней.
И лорд Порядка двинулся вперед сам. Не иначе собирался арестовать ее лично?
Он приближался, а у Джин все переворачивалось внутри.
Она же от него уходить не хотела! Подумывала остаться…
С лордом Порядка!
И вот надо промолчать или сказать что-то вроде «я не с ними», «извини», «прости» или что-то еще в том же духе.
Но ржавая шестерня!..
Когда Альберт подошел к ней, такой близкий и далекий одновременно, у Джин словно резьбу сорвало. Да она бы умерла, если бы промолчала!
– Смешно было, да? Весело? Хорошо развлекся за мой счет? Ну же, давай, арестуй меня, лорд Порядка!
Джин вытянула сведенные у запястий руки. От волнения дрожали пальцы, от обиды – голос.
Дура, какая же она дура! Как она могла ему поверить?! И не только поверить…
Глаза мага, еще не остывшего от боя, недобро сверкнули. Он потянулся вперед, и Джин едва не зажмурилась. А потом, когда Аль, вопреки всякой логике, взял ее руку и поцеловал в открытую ладонь, наоборот, широко распахнула глаза.
– Ты свободна. Все деньги в ячейке, камни тоже.
И, круто развернувшись, ушел отдавать последние указания.
А Джин… Ей не надо было повторять дважды. Она уже наметила запасной выход. Подхватила свой рюкзак, вытащила из него отмычки и в два счета вскрыла замок, оказавшись на заднем дворе храма.
У главного входа обнаружилась толпа возмущающихся жрецов, сдерживаемых тайными стражами. Волкодавы требовали не заходить на место преступления, жрецы обвиняли их в самоуправстве.
Меха понятливо свернула в другую сторону. Через забор так через забор. Ей не привыкать.
Но что-то преградило путь. Девушка даже не сразу поняла, но зеленые точки глаз дали отличную подсказку.
– Остановишь меня и доложишь хозяину? Или сожрешь? – Джин сама поражалась собственной смелости, но потусторонняя тварь не пугала после всего увиденного.
Крик катающегося по полу Риэда-Дэира до сих пор звенел в ушах.
И баргест отступил в сторону.
– Хороший песик, – не удержавшись, хмыкнула Джин.
Забор был высокий и добротный, а рюкзак тяжелый, но меха справилась.
Никуда она возвращаться не собиралась и ни за какими деньгами не пойдет. Она еще днем забрала то, что было припрятано в квартире, на первое время хватит.
Хотя лорд Порядка, кажется, не планировал ее преследовать.
И, вопреки здравому смыслу, Джин стало бесконечно жаль.
Меха выкрутилась из очередной передряги, только радоваться не получалось. Внутренности разъедало кислотой отчаяния, но Джин упрямо шагала вперед, хотя больше всего на свете хотелось вернуться назад, чтобы еще разок увидеть, обнять, почувствовать…
Дурацкие мысли. Идиотские чувства.
Она уже столько пережила и повидала за свою не слишком длинную жизнь, что и