«Война да горлопаны подкосили деревню…» – так, кажется, написал однажды Фёдор Абрамов.
«Нет, прежней жизни здесь не вернуть…» – всё больше понимал Иван.
Хотелось разобраться: что же на самом деле происходит в стране, куда она идёт? Поехал к давнему другу, философу Виктору Виноградову: он-то, надеялся Иван, в политике понимает.
– Сколько я повидал разных партий, движений, начиная с тысяча девятьсот девяносто первого года… – начал говорить Виктор. – И с «Памятью» Дмитрия Васильева дружил, и с Баркашовым из «Русского национального единства» не раз встречался, и с Жириновским, с Зюгановым. Побывал на многих съездах «Русского собора» и всех разновидностей демдвижения. И с Новодворской был знаком, с генералом Лебедем. Да всех даже не перечислить…
– И почему же мы вроде как топчемся на месте? Вон как Китай поднимается! – перебил его Потёмкин.
– Да потому что нет у нас единства в стране, да и, пожалуй, долго ещё не будет. Вспомни, как Ленин однажды сказал: «Что может быть хуже наших разногласий? Мнимое единство!» Ну невозможно объединиться, условно, красным и белым, патриотам и либералам-западникам! У коммунистов раскол. Кроме партии Зюганова знаешь сколько ещё компартий? Про патриотов и говорить нечего: тут тебе и царебожники, и нацболы, и Бабурин, и «Левый фронт», и «Фронт национального спасения». Думаю, что только какая-то общая беда может сплотить страну, да и то ненадолго. Ты вот следишь ли, что на Украине происходит?
– Конечно! Добром там не кончится. – ответил Иван.
– Как-то сижу у себя в кабинете, открывается дверь – мужик стоит, морда кирпича просит. «Первый раз вижу живого путиноида!» – процедил сквозь зубы, да с такой ненавистью! Это мне-то! Как будто он только мёртвых таких, как я, видел. Я же много пишу в соцсетях, комментирую события на Украине. И давай на меня: «Где ты видел на Украине бандеровцев и русофобию?!» Включаю интернет, показываю, как скачут и кричат «Москаляку на гиляку!», факельные шествия нациков, портреты и памятники Бандере. Смотрит и не верит! «Это всё неправда!»
Долго мы с ним спорили, чуть до драки не дошло. И знаешь, кем он оказался? Окончил наше зенитно-ракетное училище, послужил недолго, остался жить у нас, каким-то бизнесом занимается. А сам из Херсонской области. Как раз только прошёл референдум в Крыму, так он и против возвращения Крыма в состав России, конечно. Я удивляюсь: живёт в России, а менталитет – украинский, бандеровский можно сказать. Как же у нас всё запущено в информационном противостоянии с ними…
Как-то был на пикете, проводили его противники возвращения Крыма в Россию. Какой-то дедушка спрашивает пикетчицу: «Ну вот кто для вас Бандера?» – «Национальный герой Украины!» – «Да кто вас этому научил, девушка?» Та называет фамилию – известный в городе педагог. Ты знаешь, Иван, я тогда просто охренел. Ну ладно там они молодёжь в бандеровском духе переформатировали, но ведь и у нас постарались!
– Так доживём до того, что как бы и воевать с ними не пришлось, – вздохнул Иван.
– Я же срочную служил на Западной Украине, в батальоне связи, так у нас в роте около половины были западенцы, – рассказал Виктор. – Я тогда (восемнадцать же всего было) понятия не имел, кто такие бандеровцы. Представляешь, эти западенцы нам, русским, говорили: «Служишь в Украине – говори по-украински, сука! Учи украинску мову!» – «Это с какого же хрена? – отвечаю. – А если бы ты служил в Эстонии или в Грузии и тебя бы местные заставляли говорить по-эстонски или по-грузински?» Спорить с ними было бесполезно. Мы для них были «москали», то и дело давали понять, что они как будто высшая раса.
А меня с первого же дня службы поражало их жлобство. Попросил у одного закурить, он сигарету дал и требует денег – две копейки! Пошёл в самоволку в магазин, продавщица сигарет мне, солдату, не продаёт: «Не розумею». Показываю жестами, что курить надо и спички, – «не розумею». Ладно на улице одну женщину уговорил купить мне пачку сигарет.
Помню, патрулировали по городу, я в Бориславе служил, к нам пристал какой-то дед: «Ненавижу вас, москалей… Все вы сволочи». Я долго понять не мог, за что они нас так ненавидят. Сколько было случаев, когда эти западенцы били русских, даже сержантов. Я же тогда чудом не сел, пять суток был под следствием за драку – заступился за дружка-еврея, когда эти западенцы деньги у него отнимали. В одной армии служили, а такая была между нами вражда, что, уверен, случись война, они бы нам в спину стреляли… Так что, не приведи бог, но как бы и до войны с Украиной у нас не дошло…
Расстались они тогда, так ни о чём конкретном и не договорившись. Не пошёл тогда Иван ни к коммунистам, ни к «эсерам» Миронова, ни в ЛДПР.
– Что читаешь? – спросила его, зевая, жена Ленка.
Прочитала обложки книг: «История Пугачёва» Пушкина, «Я пришёл дать вам волю» Шукшина, «Санькя» Захара Прилепина.
– Ты это что задумал?! – вдруг со злостью закричала Ленка. – Думаешь, я не понимаю?! Забыл про Рохлина и Буданова?! Не сметь даже думать об этом! Тоже мне, Стенька Разин нашёлся! Хватит, навоевался! О нас бы хоть подумал!
Иван промолчал.
Да, эти книги он выбрал читать не случайно. Хотел понять, почему у этих людей в борьбе с таким враждебным для народа государством ничего не получилось. Одно время даже думал: собрать бы в одном месте, хоть бы и у себя на родине, друзей-офицеров, солдат, с кем воевал, взять бы власть сначала в одном районе, а потом и на Москву. «Задавят всё равно, и до областного центра не дойти… – понимал Иван. – Но сначала же у Пугачёва и Разина получалось неплохо… В чём были их ошибки?»
Особенно был разочарован Иван книгой Шукшина: чуть не половину её Стенька Разин метался – начинать поход или ещё подождать да потерпеть. И кровушки безвинной этот народный герой пролил слишком много. И Емелька Пугачёв недалеко от него ушёл. Да, время было жестокое, нам его не понять, но и казнить направо и налево – это уже перебор. «Русский бунт, бессмысленный и беспощадный», – вспомнил Иван чьи-то слова.
Тяжёлые эти думы не давали покоя.
В начале 2014 года начались драматические события на Украине. Иван не отходил от телевизора.
Весной того же года позвонил однополчанин, в одной роте ещё взводными служили, уехавший добровольцем в Донбасс.
– Иван, ездил на нашу сторону за боекомплектом, вот звоню… Мы вчера пятерых бандеровцев взяли… Стали обыскивать – у одного в кармане нашли почерневшие детские ушки с серёжками… Этот упырь признался, что убил пятилетнюю девочку… Сможешь приехать? Да, ещё: среди них был один парень из нашей роты – Климчук. Помнишь, наверное.
– Помню, конечно, он на моей «бэхе» механом служил. И что вы с ними?
– Да тут же расстреляли, пока головы как арбузы не разлетелись…
«Климчук… – стал вспоминать его Иван. – Нормальный же был парень, исполнительный. Себе на уме, молчаливый. Призывался из Ровенской области… Но как он мог таким стать?»
На следующий день Иван поехал, несмотря на скандал, который закатила ему жена Ленка. Сначала в Воронеж, к другу Серёге Хорышеву, с которым воевали в первой кампании в Чечне.
– Какими судьбами? – спросил Сергей.
– В Донецк еду. Надо нашим помочь.
Выпили по рюмке.
– Не понимаю, почему нам вдруг нужно убивать хохлов?
– Никогда от наших официальных лиц такого не слышал, что надо обязательно убивать. Сказать такое – «нужно убивать хохлов» – мог только дурак и подлец или провокатор, работающий на СБУ.
– А как насчёт присяги, которую мы давали советскому народу? В этот народ входили и украинцы.