Между тем я готовилась к отъезду на дальние острова, где водились виверны — бестии, похожие на миниатюрных драконов в звериной ипостаси. Они плевались огнем! Этот факт приводил меня в неописуемый восторг… Видимо, поэтому Эсхард попросил покляться на святых банках с матушкиными патиссонами, что я не буду гонять виверн по островам, а с большой благодарностью приму огнедышащую тварь в дар. Сразу готовенькую: с подрезанными крыльями и запертую в клетке.
Заниматься со мной отловом бестий традиционно отправляли «драгоценного друга» Илайса. Он крайне обрадовался приказу владыки, завуалированному под просьбу, и четыре дня делал вид, что мы незнакомы.
— Ты планируешь отправиться на остров Итар? — спросил Эсхард после ужина накануне своего отъезда в Авион.
Забравшись с ногами на диван, я прижималась к нему, ощущала тяжесть руки на плече и чувствовала себя в башне владыки до невозможности уютно. Как дома.
— Академия Итар подтвердила, что ждет нас, — согласилась я.
— Лучше Сарват, — посоветовал владыка.
— Там богаче бестиарий, чем в Итаре? — удивилась я.
— Нет, — коротко ответил он.
— Чаще встречаются виверны?
— На следующей неделе в академии Сарват праздник огня. Мне не придется искать предлог для визита, — проговорил Эсхард.
Я посмотрела на него с недоумением:
— С каких пор владыке нужен предлог?
— Ректор Итара был моим наставником во время учебы, а на Сарвате сейчас твои коллеги, — ответил он. — Я не смогу запросто приехать к своей женщине, если не надел ей обручальный венец.
— На острове Вариби это тебя не смущало.
— На острове Вариби мы не делили спальню, Виталия. Я заботился о безопасности своей гостьи, — схитрил он.
Недавно от своих горничных я узнала, что в южных землях во время ритуала обручения, если таковой проводили, было принято надевать невестам изящный обруч из драгоценного металла. Вообще, девушки поссорились, какой бы именно выбрали, а я пыталась их рассудить. И расцепить, будем честны. Пригрозила отвесить магии, а заодно выяснила особенности драконьей помолвки.
— Эсхард, — я с трудом сдержала улыбку, веселясь из-за его хитрости, — ты снова делаешь мне предложение? Мои планы не поменялись.
Его глаза смеялись.
— Я не прошу менять своих устремлений, но буду счастлив, когда ты согласишься стать супругой мне и матерью нашим будущим детям.
Что ж, он долго наблюдал за мной, чтобы подобрать убедительные слова.
— Я по-прежнему ничего не смыслю в ваших запутанных традициях, — заметила я.
— Ты их успешно осваиваешь, — с тихим смехом ответил он. — На практике.
Не выдержав, я уткнулась носом ему в грудь и рассмеялась от воспоминания об окаменевших противниках: художнике, вымазанном в копоти, и Ярране, вываленном в прахе неведомого животного.
— У тебя есть ответ на все? — хмыкнула я.
— Не сомневайся. И ты можешь снова отказаться, Виталия. — Эсхард легонько поцеловал меня в висок и прошептал: — Но зачем?
С его отъездом огромный дворец словно опустел. Днем Илайс внезапно принес мне послание от ректора академии Сарват. Я еще ничего не успела сделать: написать ему и попросить разрешения приехать, а нам уже согласовали портальный переход.
На следующее утро горничные помогали мне собираться. Я складывала в ручной дорожный сундучок мелочи и все время отбирала у пересмешника то одну вещицу, то другую. Бестия, как чувствовала, что остается во дворце под присмотром сюсюкающих нянек.
— Вайрити, — позвала меня Иридия, — я нашла в комнате для переодеваний украшение.
— Украшение, — протянул пересмешник, копируя горничную.
Она протянула мне отделанный рубинами шарообразный кулон на длинной цепочке. Внезапно стало ясно, что нашлось родовое украшение Элори, стащенное пересмешником. Передала бы его Данри, но она покинула дворец следом за братом.
Со вздохом я подняла кулон на вытянутой цепочке. Сквозь просветы между драгоценными камнями было видно, что он полый и внутри хранится какой-то эликсир. Нахмурившись, я проверила навершие. Крышка с петелькой легко открывалась. Снадобье оказалась темно-красного цвета, без запаха. Нальешь такое в вино, никто не заметит.
Растерев пару капель между пальцами, я покосилась на пересмешника. Он хозяйственно вытаскивал из ручного сундучка баночки с косметическими средствами.
После нападения на Яррана мелкая бестия продрыхла больше двух суток, словно впала в зимнюю спячку, хотя это противоречило всем описаниям в манускриптах о бельведерах. Проснулся пересмешник резко, слегка одичалым и снова начал воинственно копировать горничных. Складывалось впечатление, что он присматривал еду на голодную зиму…
— Убрать кулон в шкатулку? — предложила Иридия.
— Не стоит. Возьму с собой.
Я спрятала украшение на дно ручного сундучка, а когда выходила в коридор, девушки не позволили мне закрыть дверь.
— Вы же еще собираетесь вернуться, — пояснила Лавиния.
В портальную башню я отравилась в большой задумчивости, невольно воспоминая вечер поединка. Ярран якобы пришел мириться, а сам, похоже, хотел подлить в вино сонное зелье и проснуться со мной в одной кровати. Очевидно, что от совместной ночевки мне было не отмыться. И оказавшись изгнанным, напоследок он оставил мрачное обещание вернуться…
Все уже собрались в огромном зале с мраморными стенами и дожидались моего появления. Илайс с художником друг друга подчеркнуто игнорировали. В центре зала стояли дорожные сундуки и завернутый в плотную бумагу, перевязанный бечевкой портрет Данри.
— Ты с ним расстаться, что ли, не можешь? — проворчала я.
— Сожгу, — буркнул Ян.
Они с Илайсом посмотрели друг на друга и отвернулись. Дракон с каменным лицом прихлебнул из термоса травяной чай.
Перед отъездом Элори-младшая вернула портрет. Ян решил символично уничтожить работу в драконьем пламени и подвалил к Илайсу. Без колебаний тот послал «драгоценного друга» жечь картину в камине. Они вдрабадан разругались.
— Может, просто отправишь на остров Элори? — предложила я. — Пусть сами сжигают.
— Вот еще, — передернул он худыми плечами.
Смотритель объявил, что все готово к переходу. Стражи незаметно с двух сторон прижали Яна мощными плечами. Началось перемещение. От неприятного ощущения невесомости желудок подскочил к горлу. Я прикрыла глаза, стараясь перебороть тошноту.
Через секунду в лицо пахнуло тяжелой, влажной духотой. Мы переместились на остров Сарват, самый жаркий остров южных земель, омываемый теплым течением.
— А ведь сейчас я мог быть в Авионе, — вздохнул Илайс и прихлебнул из термоса травяной чай. —