Как ни странно, английская орфография изначально подразумевалась как относительно прозрачный способ кодирования разговорной речи с помощью письменных символов, но по мере того, как она становилась все более кодифицированной, она переставала идти в ногу с постоянно происходившими изменениями в произношении английского языка.
Поскольку англосаксонские писцы установили логичные правила написания древнеанглийского языка, правописание в то время имело тенденцию быть более фонетическим, чем правописание современного английского языка. Англосаксонское произношение таких слов, как loaf, neck и rough с начальной буквой h было закреплено на письме как hlaf, hnecca и hrioh, но «лишние буквы» были исключены из правописания примерно в XIII веке, когда перестали произноситься.
В самом деле, несправедливо говорить, что английская орфография не является точным воспроизведением речи. Только все дело в том, что она передает речь XVI века.
Гай Дойчер «Раскрытие языка»
Наиболее фрустрирующие иностранцев слова knee, gnaw и write были совершенно логичны для англосакса, жившего в те времена, поскольку немые буквы в этих словах древнегерманского происхождения произносились. До XVII века во всех словах, где она была задействована, буква w произносилась. Но затем, вместе с другими буквами (теми же g в слове gnaw и k в слове knee), она в произношении отбросилась, хотя застряла в правописании, поскольку английский язык уже принял окаменевшую форму.
Написание гласных было таким же прозрачным. Так что good, brood, blood, написанные с двойной буквой о, никого не удивляли, поскольку в те времена все они действительно произносились с долгим звуком [o: ].
Dear Lord in Heaven! it was a joy,
The dead men could not blast.
I saw a third – I heard his voice:
It is the Hermit good!
He singeth loud his godly hymns
That he makes in the wood.
He’ll shrieve my soul, he’ll wash away
The Albatross’s blood.
Сэмюэль Кольридж «Сказание о старом мореходе» (1798)
Однако все последующие изменения в языке привели к тому, что написание этих слов больше не являлось надежным ориентиром для их произношения, а сохранившееся написание отражало произношение тысячелетней давности. В результате в английском языке такие слова, как good (|ɡʊd|), brood (|brud|) и blood (|blʌd|) читаются тремя разными способами.
После нормандского завоевания новые монахи начали на ходу придумывать новые правила правописания, на которые они и стали опираться, часто делая это как им взбредет в голову. Французский язык еще больше усложнил английскую орфографию, потому что многие заимствования были введены без изменений в написании, ориентируюсь на французское произношение. В среднеанглийский период заимствования из французского языка сохранили свое написание, введя много путаницы с различными вариантами произношения, в результате чего буква с читалась как [s] в таких словах, как center, а ch читалось как [sh] в таких словах, как chef.
Престиж классических языков в период раннего Нового времени привел к тому, что латинские и греческие слова были заимствованы с сохранением их написания в этих языках.16 Уважение к латинскому языку побудило изменить написание ряда слов, уже заимствованных ранее в английский язык непосредственно из французского. К словам debt и doubt была добавлена немая буква b, чтобы привести их в соответствие с латинскими debitum и dubitare, в scissors вставили немую букву c, чтобы привести в соответствие с латинским scissor. В recept появилась немая буква p в соответствии с латинским receptum. В большинстве случаев эти безмолвные буквы еще больше отдалили написание слов от реального произношения, хотя в некоторых случаях, например, в словах perfect и adventure (среднеангл. parfait и aventure), вставленная буква действительно начала произноситься.
БОЛЬШОЙ СДВИГ ГЛАСНЫХ. ЕЩЕ БОЛЬШАЯ ПУТАНИЦА
В период новоанглийского языка произошли самые решительные изменения в истории английского произношения – полная реорганизация системы долгих гласных, известная сегодня как Великий сдвиг гласных. Этот процесс начался в XV веке и завершился к 1700 году. В результате тексты Чосера стали еще менее понятными самим англичанам, а пьесы Шекспира с небольшими препятствиями для понимания остались доступными.
Все эти изменения привели к дальнейшему набору сдвигов, по принципу домино запустивших массовую перестановку и других звуков. Поскольку в систему правописания, конечно же, не было внесено соответствующих изменений, дальнейшим следствием Великого сдвига гласных стало еще большее нарушение связи между правописанием и произношением.
После завершения этого процесса произошло еще одно маленькое, но очень важное изменение, которое затронуло систему долгих гласных, приблизив ее к системе сегодняшнего произношения. Вплоть до 1700 года существовало различие в произношении слов, написанных с помощью «еа» (например, слово sea) и слов, написанных с помощью «ее» (например, слово see). В XVIII веке эти две группы слов слились в одну, что привело к той ситуации, которая наблюдается в современном английском языке сейчас, когда meat и meet стали омофонами.
Это слияние, в свою очередь, тоже привело к дальнейшему смещению звуко-орфографических соотношений в современном английском языке и возникновению новых соответствий. В результате этих изменений осталась лишь горстка слов, не претерпевших никаких изменений. Среди зомби, переживших этот локальный апокалипсис, были слова break, great, steak, которые сохранили свое изначальное произношение.
В этот период стандартизация английской орфографии, если ее можно так назвать, была в основном завершена. Главные умы эпохи сразу задумались о том, что не пора ли им учредить какую-нибудь нормальную организацию, которая остановила бы все это кустарное производство и четко кодифицировала бы все изменения английского языка?
ВЯЛЫЕ ПОПЫТКИ СОЗДАТЬ РЕГУЛИРУЮЩУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ
Регулирующие организации – это особые институты, в которых специально обученные люди целыми днями сидят и давят от скуки мух, а еще оценивают и регулируют то, что является «стандартной формой языка», а что нет. Как, например, знаменитая Académie Française, созданная для французского языка кардиналом Ришелье в 1635 году, или Институт русского языка Российской академии наук в России.
Как это ни странно, у английского языка такой организации никогда не было. Конечно, нельзя сказать, что никто не пытался такую организацию создать. Предложения о создании аналогичного законодательного органа для английского языка высказывались, но так и не были реализованы. В 1664 году Королевское общество учредило комитет, которому было поручено «улучшить» английский язык. На серии встреч ее члены, в том числе Джон Дрейден и Джон Эвелин, обсудили желательность подобных мер и сферу компетенции английской академии по образцу той, что была создана во Франции. Дальше дискуссии, конечно же, дело так не зашло. Хотя сама идея не исчезла.
Мне нет необходимости повторять знакомые рассуждения о пустой трате времени учителей и о трудностях, возникающих на пути английских детей, пытающихся выучить свой родной язык; или тот факт, что никто без визуальной памяти на слова никогда не преуспеет в правописании, каким бы высокообразованным он или она ни был.
Джордж Бернард Шоу
В своем эссе, написанном в 1697 году, Даниель Дефо призывал короля Вильгельма III основать регулирующую организацию, «чтобы отшлифовать и усовершенствовать английский язык», установить «чистоту и правильность стиля, очистить его от всех неправильных примесей, порожденных невежеством». Состав этой комиссии должен был набираться из джентльменов и представителей знати, «чей авторитет препятствовал бы распространению „нелицензионных“ слов, которые бы преследовались ее членами так же, как и фальшивая валюта».
Предложение Дефо ожидаемо получило дальнейший импульс от Джонатана Свифта в его «Предложении по исправлению, улучшению и установлению английского языка». Свифт возражал против того, как английский язык искажается многочисленными «злоупотреблениями» и «нелепостями», причиняемыми ему «драматургами, придворными щеголями, слабоумными поэтами, университетскими мальчишками и бездарными писаками». Он увещевал игнорировать обычаи, запятнанные «грубыми нарушениями правил».
Задача комитета, по его мнению, должна была состоять в том, чтобы искоренить слова, заслуживающие того, чтобы их выбросили, а также исправить и восстановить те, которые незаслуженно вышли из употребления. По мнению Свифта, «лучше, чтобы язык не был полностью