– На скале нельзя утопиться, – хихикнула я, – это камень. С нее можно броситься в море.
– Ирина с раннего детства занималась хореографией, имеет диплом училища, – не обращая внимания на мои слова, продолжил Даня. – Из агентства, с которым несколько лет сотрудничала, она ушла – думаю, ее не устроила новая финансовая политика. Женщина решила работать без посредников, указывает, что способна изобразить кого угодно – звезду театра, кино, светского персонажа. Спеть и станцевать для нее проблем нет. Талантливая дама, имеет хорошее образование, и актерское, и хореографическое. Короче, любой каприз за ваши деньги. Лампа, ты ей позвонишь, попросишь станцевать на юбилее у мужа, договоришься о встрече. Думаю, она любит получать наличные и оплату вперед берет. Приедешь в кафе, она тебя сразу узнает, и разговор пойдет не о празднике супруга. Возможно, тетка испугается, скажет правду. Ирина определенно общалась с тем, кто ее нанял изображать Носову.
– Хорошо, – согласилась я, – попробую.
– Номер телефона Миркиной ты нашла в ее «Телеграм»-канале, – предупредил Северьянов, – случайно на него наткнулась.
– Звони с нашего особого номера, – предостерег Костин.
– Такси окончательно запуталось в дорогах и никак не доедет до леса Берендея, – вздохнула я. – Дай трубку, попробую договориться с этой особой.
Миркина ответила сразу.
– Алло!
Голос звучал звонко. Если не знать, сколько лет женщине, то подумаешь, что она не старше двадцати.
– Добрый день, позовите, пожалуйста, Ирину, – начала я, не забыв включить громкую связь.
– Слушаю вас, – донеслось в ответ.
– Меня зовут Татьяна, – соврала я. – У мужа юбилей, а он просто обожает восточные…
– Простите, – перебила меня Ирина, – больше не танцую, работаю в театре.
– Это еще лучше! – старательно обрадовалась я. – Хочу устроить на празднике для супруга… Не очень удобно говорить по телефону, давайте встретимся…
– Если я нужна как актриса, то один мой день стоит триста тысяч, – сообщила Миркина.
Даня округлил глаза, а я воскликнула:
– Хорошо!
– Вас сумма устраивает? – уточнила Ирина.
Поскольку я точно знала, что мне не придется ни одной копейки отдать лицедейке, ответить «да» не составило мне труда.
– Предоплата пятьдесят процентов, – выдвинула новые условия Ирина.
– Хорошо.
– Только наличкой!
– Нет проблем, – заверила я и добавила: – Необходимо поговорить с вами как можно быстрее. Хочется встретиться прямо сегодня.
– Могу через два часа.
– Отлично! – обрадовалась я. – Где?
– Сейчас сброшу адрес, – пообещала тетка и повторила: – Вам необходимо иметь при себе сто пятьдесят тысяч рублей.
Глава двадцать пятая
Место встречи, которое выбрала Ирина, меня удивило. Это оказалась юридическая консультация. Когда я вошла в помещение, там не было никого, кроме девушки-секретаря. А та посчитала меня за клиентку, обрадовалась, быстро спросила:
– Вы Афанасьева? Записаны к Сергею Викторовичу? Ваше время – через два часа. Рано пришли.
– Я договорилась по телефону о встрече с госпожой Миркиной, – объяснила я.
– Ступайте по коридору, кабинет номер три, – еще шире улыбнулась секретарша.
Спустя короткое время я вошла в небольшое помещение, которое постарались сделать уютным, но особого успеха не достигли. Два кресла, столик между ними, полка с книгами, торшер – все это выглядело мило, но решетка на окне, отсутствие занавесок и стены, покрытые голубой масляной краской, портили впечатление.
Ирина стояла у окна спиной к входу, говорила по телефону и, похоже, не услышала, что кто-то вошел.
– Да, согласна. Только за нормальную оплату, пятнадцать тысяч – это оскорбление. Объясни им, что я актриса с именем, звезда. Меньше чем за тридцатку даже с постели не встану.
Я тихо подошла к одному из кресел, села и кашлянула.
– Потом побеседуем, – вмиг свернула разговор Ирина, положила телефон в карман брюк, обернулась и увидела меня.
– Добрый день, – поздоровалась я. – Пребываю в недоумении, как к вам обращаться, Ирина или Варвара Михайловна.
Миркина молча смотрела на меня, я продолжила:
– Вы немного похожи на госпожу Носову. Пришли к нам, умело изменив внешность – яркий макияж, очки… Мы не заподозрили обман, действительно посчитали вас Носовой. У вас был паспорт на эту фамилию. Но потом мы сообразили, что документ – хорошо сделанная фальшивка. Кто и с какой целью устроил спектакль?
Обманщица отмерла и криво улыбнулась.
– Хорошо. Расскажу. Бесплатно. Чистосердечно… Только… простите, в туалет надо. Прямо очень! Сейчас вернусь…
Миркина схватила сумочку и выбежала в коридор. Дверь захлопнулась. Я не заволновалась, не поспешила следом. На улице малоприятная погода, в легком платье не погулять. На вешалке, которая стоит в углу, висят пальто и зонт. А у ее подножия притулились два сапога. Я вынула телефон и написала Костину на «Вотсапп»: «Встретилась с Миркиной. Она меня вмиг узнала и с приступом медвежьей болезни удрала в сортир». В ответ прилетел смайлик с улыбкой.
Минут пять я провела спокойно. Когда прошло десять, тоже не занервничала, но спустя четверть часа насторожилась. Сколько можно сидеть на унитазе? Если у тебя нервы здорово разбушуются, то кишечник отреагирует на стресс первым. У Ирины случился истерический понос?
Подожду еще немного, дергаться нет причин. Все вещи актрисы сейчас перед моими глазами. В лаковых туфельках на каблуке по улице сегодня не побегать – холодно, да и подметка у такой обуви рассчитана на сухую погоду и на ходьбу в помещении. Март в Москве – самое неприятное время. Холодно, сыро, дороги и тротуары скользкие.
Я посмотрела на часы, встала, дошла до дежурной и спросила:
– Где у вас туалет?
Блондинка невежливо показала пальцем в другой коридор.
– Там! Но бумаги нет.
Я молча пошагала в указанном направлении, очутилась около двери с надписью «WC» и встала у стены.
И почему в России не любят русский язык? По какой причине даже дверь сортира украшена ненашенскими буквами? «WC» – аббревиатура, которая расшифровывается как «water closet». Почему бы не написать по-русски «туалет»? Или повесить таблички с изображением женщины и мужчины. По какой причине в нашей стране на вывесках иностранные слова? Ну прямо геноцид родного языка! Гляньте на названия магазинов и кафе и часто увидите слово «market». В переводе это «рынок», иногда «биржа». Значит, делать покупки в «market» приятно, а на «базаре» – фу? А «супермаркет»? Куда подевался «гастроном»? Да, это слово пришло к нам из Древней Греции, но оно давно прижилось в нашей речи.