На то, чтобы признаться самой себе, что я влюбилась, ушло несколько секунд.
Мозг, конечно, сопротивлялся, напоминая, что нам сейчас не до этого, да и лететь в омут с головой в моей ситуации – не самая лучшая идея, но сердце громко пело, заставляя мысли рассыпаться. Тело же помнило, как нам было хорошо в его объятиях, и томно ныло каждый раз, когда в моих мыслях звучало его имя.
Может, уже пора расслабиться и попробовать плыть по течению, а не грести против него?
Снова попытаться построить отношения, и если с Ринатом ничего не получится, то… Тогда уйду в монастырь! Заведу кота и сосредоточусь на карьере.
Боже, мне ведь нужно искать работу. Моих скромных запасов хватит еще максимум недели на две при разумной экономии, а потом… Нужно будет написать моим ученикам, что я снова вернулась, составить расписание занятий и…
В кухне что-то затрещало, а потом раздался страшный звук, не похожий ни на что. Мат Рината органично вписался в какофонию, а я вскочила и полетела в кухню, где Барсов почесывал затылок, глядя на старенькую дымящую кофеварку.
– У тебя молоко убежало, – нервно хмыкнул Ринат, – в смысле, кофеварка сломалась.
– Ты не ушибся? Током не ударило? – заволновалась я.
– Не, я отпрыгнуть успел. Главное, так интересно получилось. Я ее включил, а она как задымилась, я успел вилку из розетки дернуть, но эта старая кофеварка до сих пор трещит. Арина, это квартира опасна. Она пытается нас убить. Здесь нельзя оставаться.
– Интересно, ее можно починить? Я с утра без кофе не могу, – вслух размышляла я.
– Ты слышишь, что я говорю? Нельзя здесь оставаться, – с нажимом повторил Ринат.
– Растворимым перебьюсь, пока не заработаю на новую кофеварку, – решила я, – а эту выбросим, пока не загорелась. Поможешь?
– Угу, – Ринат снова закинул руку за голову, хмуро почесал затылок и как-то странно на меня покосился. – Собирайся. Нужно ехать. Быстрей начнем – быстрей закончим.
Я кивнула и отправилась собирать по квартире свою одежду, которую Ринат разбросал в порыве страсти. Вещи находились в самых неожиданных местах.
Долго искала белье, которое почему-то оказалось на верхней полке вешалки, там, где обычно зимой лежат шапки.
– Барсов! – позвала я. – Ты оторвал мне пуговицу на джинсах!
– Это мстя за две пуговицы на моей рубашке, – быстро ответил он, сунув нос в прихожую.
– В чем мне теперь ехать, мститель? – потрясая в воздухе джинсами, уточнила я.
Подумала и велела:
– Достань с антресолей старый чемодан. Коричневый.
Ринат согласно закивал, принес с кухни табурет, забрался на него и, нещадно чихая, выудил требуемое. Поставил чемодан на пол, помог открыть замок и присвистнул:
– Раритет.
Я села рядом, сложив в кучу свою вчерашнюю одежду прямо на пол, и пояснила:
– Мои старые сарафаны. Надеюсь, в какой-то из них я влезу.
– Вот этот бери, – Ринат достал голубой сарафан на тонких лямках длиной чуть выше колена, который я носила, будучи студенткой.
– Слишком открытый, – отмахнулась я, но Барсов захлопнул чемодан перед моим носом и кивнул:
– Подходит. Иди, переодевайся, юристы не ждут.
– Мне на встречу с юристами идти в этом? – возмутилась я.
Ринат широко и сыто улыбнулся, намекая, что больше ничего из чемодана взять не позволит, а во мне неожиданно снова проснулась та субличность, которая умела кокетничать и соблазнять.
Я забрала сарафан из его рук, гордо вздернула подбородок и ушла в спальню. Сарафан оказался впору, лишь грудь со студенческих времен стала больше и очень откровенно оголилась. Подумала и решила: будь что будет.
Пока я рассматривала себя в зеркало, в комнату заглянул Ринат. Встал на пороге, пожирая меня взглядом, и присвистнул:
– Принцесса. Хотя нет, Родионовна, ты у меня королева. И убери руки от груди, там все офигенно.
Он легкой поступью подошел ближе, обнял меня со спины, кладя ладони на живот, и смотрел мне в глаза через отражение в зеркале.
– Знаешь, что я подумал? Что мы идеально будем смотреться на семейных фото, – подмигнул мне Ринат, наклонился и прихватил мочку уха зубами, пробуждая мурашки во всем теле.
Его взгляд изменился, став голодным, а то, что Барсов снова готов к труду и обороне, я почувствовала крайне отчетливо…
Он прикрыл глаза, выдохнул и простонал, уговаривая, кажется, самого себя:
– Пару часиков сделать дела, и домой.
Я могла только кивнуть.
Держась за руки, мы вышли в прихожую, я прихватила джинсовку, чтобы не прикрыть плечи, надела кеды и сообщила:
– Я готова.
– Сам себе завидую, – хрипло признался Ринат. Он стоял, опершись на косяк двери и прокручивая на указательном пальце ключи от машины.
Я смутилась, опустила взгляд, а Ринат потянул меня за собой, изображая мимикой суровую душевную борьбу между поехать или остаться дома и плюнуть на все проблемы.
Но, видимо, проблемы были серьезнее, чем он пытался меня убедить, потому что мы все же поехали.
Меня, словно принцессу, усадили на пассажирское сидение, Ринат сел за руль, завел мотор и вероломно положил ладонь мне на коленку. Хитро косясь в мою сторону, начал медленно сдвигать подол, умудряясь еще и машину вести на приличной скорости.
– За дорогой следи, – попросила я, хватая его за запястье.
– Бука, – заиграл он бровями, но руку убрал.
Через три квартала он припарковался у кофейни со словами:
– Кофе?
– С удовольствием, – согласилась я.
Мы шли, держась за руки, как парочка, и это становилось уже привычно. Правильно. Моя ладонь в его, Ринат на полшага впереди, уверенный, гордый, красивый до умопомрачения.
Ему почему-то было очень важно сохранить лидирующую позицию даже здесь.
А мне вдруг подумалось, что, может, это не так уж плохо – быть за его спиной? И идти на полшага позади…
Кофейня встретила нас умопомрачительными ароматами свежей выпечки и настоящего кофе.
Ринат подвел меня к стойке, предлагая выбрать десерт, когда за спиной раздались веселые голоса:
– Ринат! Вот так встреча! Ты куда пропал?
Мы оба резко развернулись и… Узнала я их не сразу.
Напротив нас стояли трое одногруппников Рината, моих бывших студентов, которые тоже меня узнали, судя по округлившимся глазам всей троицы.
Три взгляда опустились на наши сплетенные пальцы, а Логутенков подумал и выдал:
– Здравствуйте, Арина Роди… Натольевна.
– Здравствуйте, Мирон, – сглотнула я.
Сердце отчего-то забилось сильнее, словно нас поймали на горячем в аудитории.
Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя, и уверенные объятия Рината.
– Просто Арина. Моя.
Сказал так, словно ему не терпелось всему миру рассказать, что я его Арина – так гордо он