К рыжеволосой рабыне, которая наконец-то вернулась. До утверждения списка кандидатов лучших этиамариев всего Эдема осталось каких-то пять лет. И несмотря на серьёзную травму, аристократ не пускал всё на самотёк. Он следил за своей рабыней, от которой на самом деле теперь требовалось совсем немногое. Все прошлые планы оказались разрушены после событий на левиафане и фактически вся подготовка собственной рабыни для арен перечёркнута тем, что времени завершить начатое попросту уже нет.
— Долго тебя не было, — скупо произнёс стоящий боком к вернувшейся Аде Ланс, оглядывая всё ещё свою живую вещь с новой рукой и новым глазом.
— У меня послание для вас, — произнесла рабыня и протянула свиток. — От Арвина Риврана. Он хочет мира.
— Ожидаемо, — ответил Лансемалион Бальмуар и взял письмо, после чего не открывая передал своему гвардейцу: даже читать не стал, ведь всё уже предрешено, наверняка и сам эльф это понимает, однако существовал мизерный шанс, что вынуждало пойти на эту формальную попытку.
— Он действительно хочет мира, я…
— Знаю. И это не имеет значения. Что-то ещё?
На самом деле Ада действительно собиралась попытаться переубедить своего хозяина. Она даже подготовила целый сценарий, старательно продумала возможные варианты развития диалога, отрепетировала реплики. Проиграла в голове монолог по рассказу о Оке Смирения и о том, что смогла увидеть в тенях Кихариса вовремя диалога с Арвином. Ведь эльф действительно не хотел войны. Однако один момент не был учтён, Лансемалион Бальмуар не собирался кого-то слушать и уже всё решил.
Впрочем, оставалась ещё одна важная тема.
— Я хочу кое-что вам сказать…
— Говори. — Аристократ даже повернулся лицом к подошедшей Аде, хотя он и так знал, что та скажет: весь её путь был слишком предсказуем.
— Я больше не буду сражаться на аренах, — на одном дыхание выпалила ученица, но голос её звенел сталью: она тоже уже всё решила и кого-то слушать не собирается.
— Хорошо. Можешь выкупить себя прямо сейчас, я подпишу все бумаги, — не моргнув и глазом ответил Ланс, ведь события партии тертатона подходят к последнему гамбиту и выходом эндшпиль: каждый шаг известен заранее.
— Но… — Ада ожидаемо удивилась, наивно полагая что её будут уговаривать остаться.
— Что?
— Я не могу просто так уйти, — продолжила говорить девушка, ученица, каждая черта характера которой лежит перед её наставником будто на ладони, ведь именно он и формировал её личность: чувство долга не даёт ей просто так взять и выкупить свободу, также поступил бы и сам Ланс. — Вы меня спасли, дали мне огромных объём знаний и опыта.
— Я не считаю, что ты мне что-то должна.
— Понимаю, но важно то, что я считаю такой поступок правильным. Я хочу чем-то отплатить, чтобы не испытывать стыда перед самой собой.
Да, скитания по миру явно хорошо повлияли на Аду. В психическом плане она уже не молода, давно не молода, однако только во второй половине своего века ученица наконец-то сформировала свою личность и определилась с столпами, на которых будут зиждиться остальные поступки. Стержень, основа, те самые нелогичные принципы и идеалы — они приняли свои конечные очертания, а напоминают собой грани наставника, что довольно часто бывает.
— Хм… что же… ты действительно можешь мне помочь, став кандидатом в списки лучших этиамариев.
— Но я не хочу больше сражаться…
— И не нужно. Лишь соблюсти формальность. О тебе уже достаточно известно, дороги в нужные кабинеты я знаю. В принципе могу и кого угодно подписать, но лучше если это будет кто-то находящихся в моём владении достаточно долго и обладает соответствующим опытом.
— А потом? Там же испытания будут, бои и новые отборочные.
— До этого момента всё закончится, тебе нужно лишь попасть в список, затем уйдёшь. Я получу влияние и повышение репутации, что поможет мне в будущем, а также заставит многих местных лариосов взглянуть на меня иначе, — пояснил Ланс, продолжая смотреть на свою ученицу, не показывая никаких эмоций, даже не моргая. — Большего не надо, да и… на большее ты не способна. Всё же в списке будут настоящие монстры, как например известный Неохарим. Его мощь необъятна, а владеет он тайнами магии первых детей Творцов, что ставит его на совершенно иной уровень. Ему тысячи лет, он убивал богов. А тебе даже века нет со всеми вытекающими.
— Да, я слаба, я знаю, — слова ни капли не задели Аду, которая тоже не моргала и пристально изучала своего хозяина. — Кандидатом побуду, это не проблема, раз сражаться на арене не придётся. Но у меня есть к вам ещё и просьба.
— Просьба? — в этот момент диалог немного сбился со сценария, что вызвало удивление Ланса. — Слушаю.
— Вы говорили мне, что лучший учитель тот, кто сам не перестаёт учиться.
— Говорил.
— Вы совершаете ошибку и глупость. Вам не стоит возвращаться в Эдем. Все эти жертвы уже ничего не изменят и ничего не вернут.
— Не вернут? Неужели ты возомнила, что что-то понимаешь о происходящем?
— Да, понимаю. Я попала в этот мир, лишилась семьи и всего своего прошлого. И вы сами мне говорили о важности обрывания ведущих в прошлый мир нитей. Потому что это единственный правильный вариант. Вам стоит поступить также.
— Просто смешно.
— Что даст вам эта война?
— Справедливость и спокойствие.
— Неужели только убив своего брата и утопив в крови ещё бессчётное количество смертных можно достичь этого? Да и разве справедливость не относительна? Вы же сами говорили, что ваш брат не сделал ничего плохого и что только вы знаете об истинных моментах!
— Моё решение не изменится.
— Просто поговорите с ним, вы же…
— Ада, ты ещё не поняла в какой мир попала⁈ Эдем место постоянной борьбы и конкуренции! Никто и никого не будет слушать без доказательства силы! На этом построено творение Этия, где отбирается лучшее из лучшего, для чего создаются идеальный условия.
— Значит, чтобы вы меня выслушали, мне нужно доказать, что я сильнее вас?
— Ты не поняла мысли.
— Или вы слишком зациклились на своём брате, не в силах услышать других? — настойчиво