— Вот же срань… — Едва успев прикрыться ледяной завесой, командир гвардии перекатился в сторону и поднялся на ноги, тут же делая встречный выпад.
Ещё один удар по кирасе, но толку мало, даже царапины нет. Уклонение и с лязгом меч бьёт по шлему, но снова никакого эффекта попадание не оказывает. Как убивать элементаля из чистой энергии… признаться, такому даже в военных академиях не учат, ведь противник далеко не рядовой.
Снова вспышка хара и как волной сносит простого человека, какого-то сержанта из Ландоса. В этот раз Окус и вовсе уже позволяет себе переключиться даже на других врагов, разя всех своей магией в радиусе двадцати метров. Затем он снова сокращает дистанцию и начинает добивать командира гвардии, который в дуэли из себя мало что представляет. Он хороший тактик, солдат, но… не воин и не дуэлист.
Очередную атаку приходится блокировать уже мечом. Вовремя подставлена гарда, однако эфирный клинок легко проходил сквозь неё из-за потухших рун, после чего пролетает сквозь кисть и через мгновение собственное лезвие разлетается на тысячи осколков, а кисть Рудольфа падает на землю.
Помогая культяпкой, кое-как удаётся блокировать щитом последние атаки, после чего битва в некоторых местах вдруг остановилась на считанные доли секунды. Все относительно сильные паресисы уловили ужасающую, смертельную мощь. Прямо с неба мчался чуть ли не метеорит, вероятно один из осколков, но как окажется позже, это был заряженный до максимума харом из орбитального оружия безумный маг молний. В этот же момент огненная буря объяла всё и вся, а ударная волна начала сбивать с ног даже самых стойких.
Но не Окус, который удивился, но не упал, даже не пошатнулся. Вскоре и вовсе элементаль перевёл свой взгляд от эпицентра взрыва где-то в середине союзной армии, после чего снова занёс меч, дабы завершить начатое. Однако момент упущен, а особо не думающий чёрный орк уже мчался к ближайшему противнику, единственному в радиусе пятидесяти метров сохранившему равновесие после взрыва.
Трудно сказать, что произошло дальше и как так получилось, но первый удар гигантской секиры впечатал элементаля в землю. Ответные выпады магией на Гнарга почему-то не действовали, а сам воин стал раза в два больше, как минимум. Шквал атак тяжеленного оружия обрушился прямо на полый доспех, после чего раздался чудовищный лязг и грозное лезвие помазанника Полемоса проломило кирасу. Ещё где-то секунд пять чёрный орк продолжал лупить по мёртвому доспеху, после чего всё же успокоился.
— Сбежал трус! — возмутился Дурзол, который видимо надеялся на великую битву с достойным противником, возможно с последующей смертью. — Эй, ты что разлёгся? Вот же…
С грохотом секира вонзилась прямо с лежащими Рудольфом, тело которого аж слегка подбросило в момент столкновения оружия невероятного могучего орка с землёй. А ведь командир гвардии в полной броне, так ещё и сам весит прилично, ведь является натренированным паресисом. Даже сложно представить, насколько физически может быть силён чёрный орк.
— Брось, мне уже не помочь… — с хрипом произнёс добравшийся до сердца мира сержант из Ландоса. — Всё ментальное тело в фарш…
— Полевой госпиталь не так далеко, — произнёс Гнарг, о спину которого разбивались стрелы и заклинания, даже снаряд инженерных машин.
Но стоило только помазаннику Полемоса протянуть руку, как её заблокировала растворяющаяся культя: будто под воздействием радиации плоть слазила с кости. Магические раны уже не залечить, саморазрушение же ускоряется в геометрической прогрессии. Даже если здесь окажется опытный целитель, то вряд ли его чары будут залатывать старые раны быстрее, чем появляются новые.
— Помнишь… ты спросил… — что-то ещё хотел напоследок сказать Рудольф, но его прервал кровавый кашель с примесью кусочков лёгких.
Гнарг же только и мог сидеть над умирающим, пока битва начинала шуметь всё дальше и дальше. Но бросать братьев по оружию Полемос запрещает. В этом нет ни доблести, ни чести. Да, правитель пантеона войны жесток и суров, но он именно что верховный бог войны, а не резни, бесчеловечности, мясорубки или агрессии со злобой. Тем временем рядом что-то уже щебечет какая-то дриада, пытаясь как-то помочь раненному, но без особых успехов. Удаётся лишь выиграть чуть больше времени.
— В Ландосе… и в других местах… у нас семьи… деньги для них, — перед потерей сознания из себя с трудом выдавил командир гвардии рода Бальмуаров, после чего затих и его голос, и его тень в Кихарисе.
Можно сколько угодно рассказывать о причинах становления гвардейцами. Нет, конечно, многие из защитников родов довольно идейные смертные. Более того зачастую на эти ведущие роли назначают самых близких и доверенных людей, эльфов, гномов, зверолюдов, амфибий и кого угодно: главное, чтобы в нужный момент не предал.
Но нельзя не учитывать и материального фактора. Каждый гвардеец не просто получает огромное жалование и возможность служить идеалам, воплощённых в его лариосе. Вся семья гвардейца, даже в случае смерти оного будет обеспечена всем необходимым. Это необязательное, но, пожалуй, самое частое и главное условия контракта.
Каждый гвардеец, идя на службу к уважающему себя аристократу точно знает, что у его семьи будет всё необходимое. Дети получат билет в лучшую магическую школу, больной дедушка позволит себе лучшее лекарство, загнанная в кредиты мать сможет наконец-то выплатить долги и продлить аренду семейного кладбища. Всё это достигается не благими намерениями, не принципами и идеалами, а именно деньгами.
И на самом деле умирая Рудольф Гирардус не жалел о выбранном пути, как и никогда он не жаловался на злые нравы Эдема. Ведь чётко обозначенная ценна собственной жизни куда лучше лживого лицемерия, когда умирающий в муках человек, даже эвтаназию выбрать не может, потому что гуманизм заставляет страдать его до самого последнего вздоха. Вдруг завтра целители найдут лекарство от болезни, терзающей ойкумену с появления первых смертных.
Потеряв всё и погрязнув в долгах, ты даже на арену себя продать не сможешь, чтобы попытать счастье на кровавом песке. Ты пойдёшь жить на улицу, будешь питаться с мусорки, а если захочешь продать себя на органы, чтобы… ну самому не мучаться, да может семье своей помочь или хотя бы только что доставленному в храм здоровья строителю, которого насквозь пробило арматурой. Нет, тебе не позволят этого сделать, у тебя нет такого права. Либо собирай волю в кулак, чтобы самому всё закончить, либо страдай дальше. Довольно лицемерно, особенно на фоне красивых лозунгов про счастливую жизнь полную свобды и гуманизма.
А за свои смерти