— Мы прерываем программу передач для срочного выхода новостей, — проговорила строго одетая ведущая. — Наши репортёры подтвердили, что сегодня в Адлере в час дня, экстренно сел личный самолёт графа Баранова. Сам граф был показательно обезглавлен. Сотрудники милиции и СИБ, ссылаясь на тайну следствия, не дают комментариев…
— Допрыгался всё же, таракан рыжий. Уж сколько он крови у народа выпил, — злорадно улыбнулся Пётр. — Какой подарок всей России на Новый год, прямо щедро.
— Я как-то не в курсе, чем он так всем насолил?
— Чем? Так это он и его дружки всю эту кашу заварили. Если бы не они, твари, союз до сих пор цел бы был. У нас страна была от моря до океана, с трёх сторон омывалась! И жило в ней, больше двухсот миллионов человек, почти триста. А потом эти уроды подсуетились и… — сжав кулаки, проговорил капдва.
— Дорогой, ты, кажется, рано начал, — со вздохом покачала головой Мария Геннадиевна. — Или на тебя коньяк так влияет?
— Да я чуть-чуть… — мгновенно стушевавшись, проговорил капдва, и я с удивлением посмотрел на преподавателя. Он своей супруги буквально в два раза больше, во все стороны, а дорожит, словно она его самое дорогое сокровище. Хотя для многих людей это нормально, жаль мне не доступно. Потому что они все умрут, а я пойду дальше.
— … будучи министром энергетики, инноваций и личным другом многих ведущих российских деятелей граф Баранов приложил свою руку к реформам начала девяностых, созданию госкорпораций и многому другому, — тем временем зачитывала с суфлёра ведущая. — Он запомнится одиозными высказываниями и непотопляемостью, которой завидовали абсолютно все. Его провальные проекты газификации, народного автомобиля, доступного жилья и многого другого свели бы в тюрьму кого угодно, кроме покойного.
— Точно говорю, праздник будет если не государственный, то всенародный. По стопочке сегодня все поднимут, чтобы земля ему была стекловатой, — с нескрываемым злорадством и затаённой обидой, проговорил капдва.
— Одну секунду… Срочное сообщение! — подобравшись сказала ведущая и прижала пальцем наушник в ухе, а затем ещё больше выпрямилась, хотя, казалось, куда больше. — У нас на прямой линии его императорское величество Василий Первый.
— Дорогие сограждане, уважаемые дворяне и бояре, — сказал появившийся на экране самодержец. — Сегодня, в предновогодней суете, мы потеряли одного из ведущих политических и экономических деятелей России. Сколь бы сложной и неоднозначной личностью ни был граф Баранов, он оставил яркий след в истории нашего государства. Каков он, оценивать не нам, а потомкам, через десятилетия.
— Да, этого урода долго помнить будут, — согласно кивнул Пётр, которого совершенно не смущало, что говорил он с телевизором.
— Сейчас же мы должны сосредоточиться на правосудии и борьбе с преступностью, что расцвела в девяностые. Доподлинно известно, что буквально несколько дней назад в Сочи произошла бандитская сходка, так называемый «воровской сход», закончившийся кровавой бойней. Наши оперативники утверждают, что эти события связаны напрямую. Преступники настолько обнаглели, что подняли руку на министра. Довольно полумер и мягких решений. С данного момента и пока преступность в России не будет искоренена, я объявляю чрезвычайное положение. С этой минуты!
Все в комнате вздрогнули. Марина Геннадиевна прикрыла ладошкой рот, Аня ошарашенно уставилась в телевизор, а Пётр усмехнулся и с нетерпением ударил кулаком по столу.
— Наконец-то! Неужто дождались?
— Всем сотрудникам СИБ, до окончания чрезвычайного положения при обнаружении преступных авторитетов разрешено открывать огонь на поражение без предупреждения. Преступники, которые не сдадутся до десятого января, будут объявлены законными мишенями для ликвидации. Более того, за самых одиозных из них будет назначена награда. Их собственность будет поровну разделена между государством и лицами, устранившими угрозу безопасности России!
— Это просто праздник какой-то. Вот сейчас начнётся настоящий празник по всей стране, — прокомментировал капдва.
— А мне что-то, кажется, что наоборот, начнётся беспредел сильнее прежнего. Правда, теперь с участием органов безопасности и тяжёлой техники.
— Именно! Давно пора! — уверенно сказал Пётр.
— Для помощи сотрудникам правоохранительных органов во время чрезвычайного положения всем дворянским дружинам будет временно выдано разрешение на ношение огнестрельного оружия. Включая ружья и табельные пистолеты, — продолжал Василий, с каждой фразой всё больше вгоняя страну в период хаоса и нестабильности. — Каждый из нас, из бояр и дворян, должен приложить все возможные усилия, чтобы в Империи стало безопасно. И пусть в новом году наша страна войдёт в эпоху мира, безопасности и процветания! Ура!
— Ура! — вскочив поддержал его Пётр, подняв рюмку и тут же её осушив. А из-за тонких стен панельной пятиэтажки, как и с улицы, я услышал повторяющиеся радостные крики. А ведь до Нового года ещё минут тридцать.
— Ох, Петенька, разве не понимаешь, что сейчас начнётся. Какой кошмар. Девочка наша… как же ты теперь.
— А чего она? — нахмурился Пётр, оглянувшись на жену. — Она отличница, но пока не дворянка, ещё три года как. Так что всё будет в полном порядке. За год управятся. Верно я говорю, твоё сиятельство?
— За год, может, и управимся, — ответил я, не став разжигать спора и уточнять, что это будет зависеть от очень многих факторов. У нас тут сепаратизм в нескольких сотнях километров. Прямо под боком террористы. Абхазия воюет с Грузией. Армения с Азербайджаном. И у всех них только что с лёгкой руки императора появился внутри России новый союзник. Если раньше бандиты ещё думали над самостоятельностью, то теперь явно будут работать сообща с силами, которые против нашего государства.
Но в самом деле этого ждали очень и очень многие. Боль, оставшаяся от беззакония девяностых, прочно укоренилась в сердцах тех, кто пострадал от этих времён больше всего. И дело даже не в бандитах, а в нищете, обездоленности и крушении всех надежд. А преступники здесь — лишь символ, на котором все отыграются.
Но может это и не плохо. По крайней мере, в казну вернутся миллиарды и миллиарды от тех, кто её грабил на протяжении последнего десятилетия. Ведущая попрощалась, поздравила всех с Новым годом, и музыка вновь включилась, только чтобы через полчаса смениться кремлёвскими часами.
— Новый год. В самом деле Новый! — с предвкушением проговорил Пётр, срывая с бутылки шампанского, настоящего, из Шампаня. Ну, вернее, из дьютифри, но сейчас это не важно. — Готовь бокалы, родная!
— Уже, — улыбалась его супруга, ставя четыре хрустальных фужера. Они,