— Сделаем, — угрюмо кивнул охранник, достав пистолет из кобуры. — Открывайте двери.
— Понял, сейчас, трап спущу, — закивал первый пилот, а второй, вместе с нервничающей стюардессой, ринулся к выходу. Стоило автоматике дать добро, как они открыли двери. Охранник, отодвинув пилота, сунулся вперёд, и тот хотел было предупредить, что лестница ещё не опустилась, но в этот момент могучая волосатая лапа схватила Лёшу за шиворот и дёрнула вперёд.
С криком и матами охранник рухнул на взлётную полосу, неудачно приземлившись и подвернув правую руку, и в тот же момент на него обрушился град ударов от гориллы, спрыгнувшей следом.
— Боже! БОЖЕ! — взвизгнув и отпрянув внутрь салона, запричитала стюардесса. Второй пилот попытался захлопнуть дверцу, но его сбила с ног запрыгнувшая внутрь обезьяна, которая заорала так громко, что все морщились, прикрывая уши, а в следующую секунду она вдруг метнулась назад, и всё кончилось. Обезьяны волной отхлынули от самолёта и скрылись в ближайшем лесу, будто их и не было.
— Фух. Кажется, обошлось, — проговорил второй пилот, глядя на то, как побитый, но живой Лёха поднимается. — Всё. Анатолий Борисович, сейчас проверим и…
— А-А! — заорала сильнее прежнего стюардесса, рухнув на задницу и отползая.
— Твою ж мать, — оглянувшись выругался всегда интеллигентный пилот.
Их ценный груз сидел прикованный ремнём безопасности к креслу, без головы, которую словно срезали серпом и положили на колени.
— Ну как? Купила что хотела? — спросил я, когда Аня вернулась с двумя пакетами.
— Что? Да, но это ерунда, слушай, там такое произошло! На самолёт напала целая стая обезьян! Гигантская стая! — с выпученными от удивления глазами рассказывала Аня. — Облепили его словно дети машинку на площадке, со всех сторон.
— Ого, а потом что произошло? — постаравшись сделать удивлённое лицо, спросил я. — С тобой-то всё в порядке?
— В полном, но… погоди! Это те же самые обезьяны, которые были в питомнике?
— Ты что, как бы они успели добежать до аэропорта за десять минут? Мы на джипе-то едва доехали, а ты про мартышек, — ни словом не соврав, сказал я. — Нет, уверен, что это были совершенно точно другие обезьяны. Не те, которых мы видели в заповеднике. К слову, встреча прошла хорошо. А у тебя как?
— У меня? Да я… вот держи, это кошелёк. Ключи. А это подарок от тебя папе. Он о Хеннесси ХО только мечтать мог, может, хоть это немного наладит между вами отношения. Хотя я бы особенно не рассчитывала…
— Ничего страшного. Нет, значит, нет, — развёл я руками. — Сама-то присмотрела подарок?
— И тебе, и себе. Но потом, — ответила с кокетливой улыбкой девушка, и я аккуратно вырулил со стоянки в сторону города. Теперь торопиться было не нужно, у нас был целый вечер впереди, а обезьяны со своим подарком точно разберутся, в Тринадцатой я был уверен на все сто процентов.
Вначале мы зашли в ресторан, и для приличия, и чтобы вечер запомнился хорошо. Тот же рыбный на морпорте, но теперь я себе ни в чём не отказывал. Были и средиземноморские моллюски, и камчатские крабы, икра чёрная, икра красная… Аня была в восторге от еды, я от девушки, официант от чаевых. Затем в мой номер, пока солнце не начало клониться к закату. И только потом я отвёз девушку на Донскую, к их квартире полуторке.
— Спасибо тебе за чудесный и удивительный день, — поцеловав меня, сказала Аня. — Я даже не надеялась, что у нас всё будет так волшебно.
— Тебе спасибо, без тебя ничего этого не получилось бы, — с искренней улыбкой ответил я. — Этот год был особенно прекрасным, потому что в нём появилась ты.
— Хватит меня смущать! — шутливо толкнула меня кулачком Аня. — Ох, уже поздно. Ладно, мне пора. Идём, поздравишь маму с папой.
— Не волнуйся, если они не будут рады меня видеть, навязываться я точно не буду.
— Спасибо. Ты же его знаешь, он бы меня до старости оберегал, — вздохнула девушка. — Не понимает, что я уже взрослая.
— Думаю, это проблема всех отцов. Для них дочки — это маленькие и розовощёкие ангелочки, а какой-то чужой мужик в них членом тыкает.
— Фу, таким быть, — снова ударила меня кулачком Аня, недовольно поморщившись.
— Зато правда. Идём?
— Да. Я готова, — выдохнула девушка и, подхватив пакеты, мы вышли из джипа. Я не то чтобы нервничал, скорее не знал, на что именно рассчитывать, Аня же в самом деле мандражировала, вплоть до потряхивания.
— Пётр Александрович, Марина Геннадиевна, добрый вечер, — уважительно поздоровался. — Разрешите поздравить вас с наступающим две тысячи первым годом!
— Разрешаю, — мрачно проговорил капдва, сверля меня взглядом. Несмотря на то что он находился дома, одет он сегодня был даже больше по форме, чем в академии.
— Желаю вам в Новом году здоровья, денег и большой удачи во всех делах. Вот, это вам, Пётр Александрович, а это вам.
— Ох, спасибо большое, — запричитала моя бывшая репетитор, разглядывая коробки с кремами и шампунями. Совсем не дешёвыми, между прочим. — Ох, батюшки, это же сколько денег вы потратили на всё это!..
— Ха, — крякнул капдва, достав деревянную коробку с золотой надписью. — Такое только на полку ставить. Спасибо, уважил.
— Ну, я пойду, — сказал я, понимая, что пауза затягивается.
— Как пойдёшь, куда? Петенька… — строго посмотрела на мужа Мария Геннадиевна, и стальной человек, капитан второго ранга, поплыл.
— Ладно уж, Иван. Оставайся. Вместе Новый год встретим, — сломался зав каф. — Не чужие люди, в конце концов.
— Ура. Спасибо-спасибо, папочка! — бросилась ему на шею дочка, и он совершенно покраснел, не то от смущения, не то от понимания, в какой капкан попал.
— Спасибо, — улыбнулся я и с облегчением снял куртку. — Давайте вместе проводим старый год, чтобы всё плохое осталось в нём, и встретим новый!
Эпилог
Мы сидели, хорошо. Болтали ни о чём. Мария Геннадиевна пыталась выудить у меня всю информацию с самого рождения, я же старался рассказывать по минимуму, сосредоточившись на историях в Сочи. Без жести, естественно. Но охов и ахов хватало. На фоне работал телевизор, показывая