Дело было не только в том, что мы делали, но и в том, что он заставил меня сказать. Что я принадлежу ему и что никто никогда не прикоснется ко мне, кроме него. В тот момент, несмотря на то, что он был напряженным, я наслаждалась каждой секундой этого. Теперь, когда солнце начало сходить, ко мне начали возвращаться сомнения и осознание реальности нашей ситуации. Он ни разу не сказал, что принадлежит мне.
— Это чертовски позорная прогулка, — смеется Фрости, опустив стекло. Я сказала ей подождать меня в конце подъездной дорожки. Все, что на мне надето, — это пара ботинок для занятий зимними видами спорта, которые принадлежат Джеку, и один из его свитеров, который свисает почти до моих колен.
— Заткнись. — Я рывком открываю дверцу машины и быстро забираюсь внутрь.
— Почему мы убегаем тайком?
Фрости оглядывается на подъездную дорожку. Уверена, она думает, что Джек вот-вот спустится по ней.
Улизнуть было нелегко. Я улепетывала медленно, но, к счастью, я думаю, что вымотала его окончательно. По крайней мере, такую историю я придумала себе.
— Потому что, когда он прикасается ко мне своими губами, я забываю, что он мне не нравится.
— Но ты любишь его, — безапелляционно утверждает она, а я свирепо смотрю на свою лучшую подругу.
— На чьей ты стороне?
— Твоей, клянусь тебе, но ты далеко не уйдешь. В Тропинге не так уж много мест, где девушка может спрятаться.
— Дело не в том, чтобы прятаться. Речь идет о том, чтобы дать себе минутку подумать.
— У тебя, вероятно, будут считанные секунды, — поет Фрости, начиная отъезжать задом с подъездной дорожки.
— Я могла ненароком приковать его наручниками к кровати. Это должно было бы дать мне немного дополнительного времени.
— Что? — вопит она.
— Всего лишь одна рука, и его телефон был рядом с ним. С Джеком все будет в порядке, — объясняю я, а Фрости продолжает смеяться.
— Он будет так зол. — Она понятия не имеет. Моя задница все еще болит. — Почему ты так противишься этому? — спрашивает она, когда ей удается сдержать смех.
— Это больно, — наконец признаю я.
— Что ты имеешь в виду?
— Почему сейчас? Я была влюблена в этого парня с того момента, как он вошел в дом моих родителей, но по какой-то причине я была недостаточно хороша. Что изменилось? Почему именно сейчас? Неужели я просто сдамся после того, как он со мной обошелся?
— Ты выкладываешься так же хорошо, как и он, — замечает Фрости.
— Он начал все это. — Я складываю руки на груди.
— Может быть, это из-за твоего брата, и он беспокоился о том, что ему придется пересечь эту черту? — Я знаю, что это может быть правдой, но почему за меня не стоило бороться? Он может жениться на моем брате, если так беспокоится о том, что тот чувствует по этому поводу.
— Это все еще не компенсирует того, что Джек отпугнул всех, кто, возможно, Хотел встречаться со мной. Одному богу известно, чем он занимался все эти годы. — Я закрываю глаза, когда внезапно накатывают жгучие слезы. Я не могу думать о том, как он был с другой.
— Ты действительно думаешь, что Джек встречался бы с кем-нибудь из них? — Я качаю головой, но дело совсем не в этом.
— Я чувствую… — У меня перехватывает дыхание. — Себя жалкой. — О, милая. — Фрости заезжает позади пекарни и отстегивает ремень безопасности, чтобы протянуть руку и обнять меня. — Мужчины глупы, — шепчет она мне на ухо. — У всех нас есть свои пристрастия, а у некоторых из нас есть демоны. Но ты заставляешь его преследовать тебя, и я уверена, что он скажет тебе почему.
— Может быть, — бормочу я, когда мы выходим из машины. Я спешу внутрь и поднимаюсь в нашу квартиру, чтобы принять душ и переодеться в форму. Проверяю телефон, думая, что Джек собирается его разнести, но пока ничего.
Позже, когда я добираюсь до своей машины, мой телефон действительно звонит, но это Кэрол.
— Привет, — отвечаю я, включаю громкую связь и выезжаю на Рейндир Лейн.
— Думаю, что-то не так.
— Что ты имеешь в виду?
— Не знаю, я не могу этого объяснить. — Я слышу страх в ее голосе. — У меня было несколько пятен крови, и я просто… — Она замолкает, не в силах
сказать больше.
— Ты в своем магазине?
— Да.
— Я буду там через две минуты. Мы едем в больницу. — Я включаю фары и сирены, прежде чем рвануть в сторону магазина одежды. Когда я подъезжаю, она уже выходит за дверь.
— Может быть, я паникую.
— Садись в машину. — Открываю перед ней дверь, и она делает, как я велю. — Лучше перестраховаться.
— Диспетчер. — Сообщаю по рации после того, как запрыгиваю в машину и мчусь в сторону больницы.
— Девочка, у тебя такие большие неприятности. Джек…
— Софи. — Я прерываю ее. — Мне нужно, чтобы ты позвонила в Центральную больницу и сказала им, что я буду там через пятнадцать минут. Со мной в машине беременная женщина с кровянистыми выделениями и болью в животе. Срок двадцать недель. Скажи им, что я хочу, чтобы перинатолог и акушерка были на этаже скорой помощи, когда я туда доберусь.
— Занимаюсь, — отвечает Софи.
— Вау, я никогда не видела тебя такой серьезной. — Кэрол потирает свой живот.
— Я продолжаю твердить вам, ребята, что я коп, — поддразниваю я, что вызывает у меня легкую улыбку. — Я ходила на курсы и все такое.
— Знаю. Кроме того, шериф не назначил бы тебя помощником шерифа, если бы не верил, что ты сможешь справиться с ситуацией, когда в том возникнет необходимость.
Я выезжаю на шоссе, которое ведет из пригорода в сторону центра.
— Как ты себя чувствуешь?
— Думаю, может быть, я слишком остро отреагировала, я не знаю. — Она продолжает потирать рукой живот.
— Есть ли кто-нибудь, кому мы должны позвонить?
Я… ах. Я не знаю. — Кэрол испускает долгий вздох, но я не давлю. Сейчас не время.
— Почему бы тебе не рассказать мне о том, как ты улизнула от Джека этим утром, и Софи сказала, что у тебя неприятности? Это отвлечет меня от посторонних мыслей.
— Что за черт? Фрости тебе рассказала? — Кэрол пожимает плечами. — Стукачам накладывают швы.
— Ты коп, ты не можешь такое говорить.
— Да, ну, в общем я приковала кое-кого наручниками к кровати и оставила его там. Я не уверена, что следую всем правилам. Я хулиганка. — Это утверждение заставляет Кэрол издать еще один смешок, и на