Те, кто злятся на меня за эту вылазку, этого пока не понимают. Главное, чтобы до них дошло раньше, чем станет слишком поздно.
Спускаюсь по лестнице в парадную гостиную, которую должны были прогреть для приёма гостей. Встречаю возвращающуюся в комнату Кейду и наказываю привести к моей жене врача, когда он приедет в замок.
Очередной совет. Сколько их уже было? Я со счёту сбился. В этот раз мне хотя бы не будут садиться на голову с надоевшими упрёками в том, что мои действия дискредитируют весь Дом. Сам знаю, что дела плохи, но оставить свою истинную садисту я тоже не могу.
Никто из них не смог бы, но сейчас это касается меня. Я глава дома, должен быть ответственным и бла-бла-бла. Думай за других, от тебя зависят судьбы многих, и всё такое. Осуждать всегда проще.
Вхожу в гостиную. Огонь в большом камине на противоположной стене лениво лижет сосновые брёвна. В комнате пахнет смолой и хвоей.
– Наконец явился, – рычит крупный мужчина с пышной рыжеватой бородой. – Вино у тебя, конечно, хорошее, но, если ты собирался убить нас ожиданием, мог бы и девок пригласить.
На нём утеплённый мехом кожаный доспех с вытесненной на груди медвежьей лапой и рунами. Глаза мерцают в полумраке комнаты. Судя по тарелке, стоящей на столике рядом с его креслом, гость успел неплохо подкрепиться, пока ждал меня и остальных.
– Боюсь, в противном случае ты устроил бы дебош, и мы ни о чём не поговорили бы, – усмехается стоящий у окна мужчина с медно-рыжими волосами, собранными в хвост.
– Прошу меня извинить, – перенимаю инициативу разговора, пока двуликие не устроили драку. – Я понимаю ваше недовольство, но сегодня моя истинная, наконец, пришла в себя, и я не мог не навестить её.
Бородач недовольно хмыкает, новости его не впечатляют, но, насколько я знаю, он ещё не встретил свою истинную и понятия не имеет, о чём я говорю. Остальные присутствующие встречают новости с понимающим спокойствием.
– Очень рад, что твоя истинная в порядке, – из полумрака появляется рослый темноволосый мужчина с мерцающими жёлтыми глазами. – Хотя мне по-прежнему непонятно, как так вышло, что она оказалась в лапах другого двуликого. Целиком и полностью твоя ошибка.
– Я это знаю и признаю, – я выдерживаю его взгляд.
Ровер Альварин, двуликий, пользующийся неоспоримым авторитетом не только на своей территории, но и далеко за её пределами.
Замечаю по глазам, что ему нравится мой ответ. Если слухи о нём не врут, этот матёрый зверь не понаслышке знает, что значит ошибаться, и особенно ценит, когда эти ошибки признают.
Остальные в комнате замирают, прислушиваясь к нашему разговору. Предчувствие у меня хорошее.
– Расскажи о том, что мы имеем, – меняет тему Ровер. – В своём послании ты сообщал, что есть проблема, касающаяся всех Домов и семей двуликих. Что это за проблема?
– Все мы знаем и признаём, что магия – удел людей, – охотно начинаю я. – Один из немногих их способов противостоять нам.
– Так, – кивает бородач. – Ты позвал нас, чтобы обсудить очевидное?
– Тот, кто похитил мою истинную, однозначно использует магию, чтобы нарушить равновесие сил, – отвечаю я. – Я сам попал под влияние, в котором не имел возможности сменить облик.
– Но это же невозможно, – возражает рыжий.
– Сидд знает способ. Я дважды оказывался в этой ловушке, – я смотрю на Ровера, сложившего руки на груди и хмуро смотрящего на меня. – Знаю, вам нет дела до проблем моего Дома. Я не жду от вас ресурсов или защиты, с этим сам разберусь. Я хочу, чтобы вы имели в виду, что подобное может случиться и с вами. Магия проникает не только к людям, но и к двуликим, а это может быть опасно для всех нас.
Повисает пауза. Единственный звук – щёлканье брёвен в камине. Первым на реакцию решается бородач.
– Идите на хрен! – рычит он, вскакивая с кресла и выходя из комнаты. – Я не собираюсь слушать этот бред!
Ненадолго мы снова погружаемся в тишину.
– Мне нужно знать детали. Как именно проявлялась невозможность обращения? – рыжий отходит от окна.
– Ты становишься человеком в определённом месте. Мы столкнулись с чем-то вроде магического купола. Деталей выяснить не удалось, но, если войти в него на двух ногах, сменить облик не получится до тех пор, пока не выйдешь. Времени изучать у нас не было, но выбраться мы смогли, разрушив рунический круг, находящийся в часовне наших богов.
– Полагаю, это всё, что тебе известно, – опускает подбородок рыжий. Янтарные глаза ловят блики пламени. – Что ж, звучит очень и очень интересно. Нужно будет изучить этот вопрос.
Он тоже покидает комнату, оставляя нас с Ровером вдвоём.
– Что с твоей истинной? – спрашивает волк.
– Всё в порядке.
– Ты рассказываешь о том, что есть сила, которая может лишить нас возможности оборачиваться. Я могу сделать вид, что не замечаю твоего беспокойства, но не стану и спрошу ещё раз. Что он сделал?
Некоторое время размышляю и прикидываю, но всё же решаю признаться. В конце концов, я стал главой Дома совсем недавно, а он успешно правит не первый год, преумножая богатства своего Дома. Его совет может быть очень мне полезен.
– Как я понял, Сидд искусственно сделал её своей истинной. Выжег на её теле метку. Из-за этого я не чувствую её в полной мере.
Ровер кивает.
– Вы не делаете истинных подобными себе, верно?
Я напрягаюсь. Культура двуликих отличается в разных Домах, начиная с религии и заканчивая взглядами на брак и семью. Ровер морщится, показывая удлинённый клык.
– Сделай её равной себе по крови, если хочешь выжить. Вы, драконы, слишком гордые. Довольствуетесь тем, что жизнь ваших истинных удлиняется рядом с вами, но не позволяете им обрести силу.
– Ты лезешь не в своё дело, – опускаю подбородок.
Волк усмехается.
– Я понимаю, почему. Но подумай о том, есть ли у тебя выбор? Я слышал о твоём отце.
– Не сравнивай мой вид со своим.
– Зазнаёшься.
– Нет. Есть большая разница, обернётся она волчицей или драконицей. Это опасно. Я забочусь