Небогатов записывал. Чего только нет в этом стихе! Вот этого придется расстрелять за паникерство и деморализацию эскадры.
Глава 5. Цусима - врата смерти.
13 мая погода начала налаживаться. Дождь прекратился, ветер ослаб. Облака постепенно рассеялись, открывая голубые участки неба, сквозь которые время от времени пробивалось солнце.
Эскадра двигалась в сторону Корейского пролива, поддерживая скорость в восемь узлов. Все были готовы к возможной встрече с противником, ожидая столкновения в ближайшие часы. Однако горизонт оставался пустым, что вызвало всеобщее недоумение. Лишь беспроводные телеграфы, улавливая непонятные сигналы, указывали на присутствие врага, скрывающегося где-то вдали. Похоже, противник поддерживал связь со своими разведывательными судами. Небогатов предполагал, что японцы займут позицию в самом узком участке пролива. Однако это вызывало вопросы: куда исчезли рыбаки и нейтральные корабли? Вероятно, они предвидели бой и предпочли удалиться. План прорыва через Корейский пролив до такой степени очевиден? Да даже если так - остров Цусима можно обходить с Востока или с Запада, то есть идти либо в Восточный пролив, либо в Западный. Они направлялись в Восточный пролив, поближе к Японии, надеясь, что враг будет не готов к такой наглости и не будет там их ждать всеми силами. По идее это даст им пару часов, которые японцы потратят на перемещение своих судов. А может и не даст - бой начнется прямо завтра с утра.
По сигналу Небогатова крейсерам было приказано поддерживать давление пара на шестнадцать узлов, а броненосцам — на тринадцать. Командующий надеялся, что столкновения сегодня удастся избежать, что позволит окончательно разгрузить суда и отработать несколько маневров - именно этим объяснялся столь низкий ход.
До обеда и во второй половине дня эскадра проводила эволюционные учения — уже вторые с момента объединения отрядов Рожественского и Небогатова. Это казалось странным: командующий находился на посту всего три неполных дня, а учения уже проводились дважды — вчера и сегодня. При этом с прежним флагманом подобных совместных тренировок не было вовсе. На новом флагманском броненосце "Князь Суворов" то и дело поднимались сигнальные флаги, а мачты других кораблей пестрели разноцветными полотнищами, повторяя команды. На мостиках царила суета: все бинокли были направлены на "Суворов", чтобы не упустить ни одного приказа. Однако и здесь стали очевидны серьезные проблемы. Эскадра, состоящая из разнотипных судов, с трудом перестраивалась в боевой порядок. Кильватерная колонна постоянно нарушалась из-за кораблей, отклоняющихся от курса. Еще хуже обстояло дело с поворотами "все вдруг": некоторые суда, не поняв сигнала, выполняли повороты "последовательно", что вносило хаос. А при попытке перестроиться в строй фронта по команде с "Суворова" ситуация и вовсе выходила из-под контроля.
Эти признаки вызывали тревогу, указывая на серьезные недостатки в эскадре.
Несмотря на кажущуюся избыточность, подобные маневры были вынужденной мерой. Их целью являлось в том числе и предотвращение перегрузки судов. В ходе выполнения этих маневров уголь тратили и сбрасывали прямо в море. Кроме того, скорость движения была намеренно снижена, чтобы, согласно плану, разработанному в Петербурге, пройти наиболее узкий участок маршрута в светлое время суток. С одной стороны, это выглядело разумно, поскольку основные потери Первой эскадры были вызваны минными атаками. С другой стороны, подобное решение казалось нелогичным, ведь это была уже не Первая Эскадра.
Он чувствовал, как нарастает напряжение. Они были уже почти на месте, но противник не появлялся. Более того, адмирал решил провести учения перед предстоящим сражением, что еще больше замедлило движение эскадры. Ему уже сообщили о слухах, что все эти действия предпринимаются с целью встретиться с врагом 14 мая — в день годовщины коронации Его Величества. Он не был уверен, правильно ли поступает. Как лучше преодолеть самый узкий участок пролива — днем или ночью? Что опаснее для них — артиллерийский бой или минные атаки? Сейчас выбор был сделан в пользу артиллерии. Если бы не это его решение, они бы прошли узкую часть пролива, где расположен остров Цусима, глубокой ночью. А именно в этом районе, скорее всего, сосредоточился японский флот. Возможно, благодаря туманной ночи и сильному волнению, которое мешало противнику развернуть разведывательные суда, они смогли бы пройти незамеченными.
Лица всех были напряженными и озабоченными. Они говорили о возможной гибели так же спокойно, как крестьяне обсуждают бытовые мелочи. Долгое время моральное состояние эскадры было невыскоим. Но сейчас, перед лицом скорого боя, произошла спайка верхов и низов на фоне страха перед противником. Но был не только страх. В глазах матросов иногда вспыхивала надежда.
— Может, выживем. Тогда уж отпразднуем как следует!
Ему хотелось организовать разведку, но он боялся, что это случайно выдаст позиции эскадры. День прошел без каких-либо происшествий.
Ночь была пасмурной, темной, с редкими проблесками звезд. На море стоял густой туман. Ветер дул с силой в три-четыре балла.
Эскадра приближалась к зоне, где высока была вероятность столкновения с японскими разведчиками. Его корабли шли с минимальным освещением, так как полное отсутствие огней могло привести к авариям из-за тесного расположения судов. Однако были предприняты все возможные меры, чтобы остаться незамеченными для противника. Гакабортные огни приглушили, а отличительные фонари направляли только внутрь строя. Топовые лампы полностью отключили. Использование беспроволочного телеграфа строго запретили. Все эти действия казались логичными и продуманными. Небогатов отдал последние распоряжения: ночью запрещалось применять световой семафор. Он надеялся, что за ночь не случится ничего критического, так как все корабли следовали по одному курсу. Чтобы занимать меньше места, а не растягиваться на многие километры, они шли сжатым строем: левая колонна второй и третий боевые отряды, правая - первый боевой отряд. Впереди разведочные суда, но недалеко. В хвосте плелись их миноносцы. Основным риском этого строя он считал то, что если вражеский корабль окажется между двух колонн, то они будут вынуждены стрелять друг в друга. Поэтому он приказал не использовать для отражения ночных минных атак артеллерию калибра выше среднего. Всю орудийную прислугу 12 дюймовых башен отправили спать.
Несмотря на усталость, сон не шел. Небогатов обошел палубы, заглянул в несколько башен. Офицеры