– А я обязана отчитываться? – Ставицкая возмущенно повела бровью, легонько постучав по яйцу рукояткой столового ножа.
Герберт выразительно промолчал. Не хочет говорить, не надо, баба с возу – быстрей домой.
– В начале восьмого вернулась, совещание в министерстве было.
– Одна вернулась?
– Нет, блин, министра прихватила!..
– Водорезов уже был здесь?
– Затаился, залег в спальне… Вдруг я министра приведу!
Герберт не стал выяснять, могла ли Лариса привести министра или нет. Может, и могла. Если она его секретарь.
– Но ты приехала одна.
– Опять приехала!.. Я, между прочим, заместитель директора департамента! – Ставицкая гордо вскинула голову.
Какого именно департамента и от какого министерства, Герберт спрашивать не стал. Важен сам уровень, который занимала Лариса. Раньше министры держали своих служебно-полевых любовниц в ранге секретарей, а сейчас они у них в заместителях ходят. И лежат когда сверху, когда снизу. Мало того, их еще ставят на финансовые потоки, если доверяют. Может, и Ставицкая из таких штучек, попала в струю, въехала в рай на чьем-то горбу, бюджеты под чутким руководством любовника пилит, все, что просыпалось, за границу выводит – через Хомутова. Потому и числится в графе партнеров особой категории ценности. Разве Герберта такими раскладами удивишь? Тем более после того, как Ставицкая у него на глазах напрямую связалась с Хомутовым.
– Это меня и напрягает.
– Чего это тебя напрягает? – фыркнула она.
– А если кто-то на твое место метит? Киллера снарядил… Или сам пошел?
Герберта смущал один факт. Киллер мог знать, что Ставицкая дома, пробрался к ней, думал, она в душе, а к нему вышел Водорезов. Столкнулся с ним нос к носу, деваться некуда, пришлось убить. Чем не вариант? Но почему тогда убийца взял кухонный нож? Хотел зарезать Ставицкую, но столкнулся с Водорезовым и решил убить сразу двух зайцев? И свидетеля убрать, и Ставицкую подставить? Но почему на Ставицкую он шел с кухонным ножом?
– Кто сам пошел? Куда?
– Сейчас!
Герберт вышел из кухни, достал из шкафа свой чемоданчик, вынул оттуда детектор прослушивающих устройств. Обошел всю квартиру, реакция отрицательная.
– Думаешь, меня могли прослушивать? – догадалась Лариса.
– Могли.
– Это что? Заговор?
– Заговор?.. Заговор может быть, – кивнул он.
«Жучков» нет, но разве киллер не мог их снять, когда уходил? Очень может быть. Да и сама логика событий указывала на серьезность ситуации. Преступник не вызвал полицию, хотя, возможно, и собирался, но разве он не мог сделать это сейчас? А еще он мог вернуться на место преступления, и не один, а с группой поддержки. Сваливать им отсюда надо, и чем скорее, тем лучше. Но сначала неплохо бы позаботиться о своих «жучках», вдруг преступник действительно вернется?
Глава 3
Далеко не всегда лысина придает мужчине брутальность, но в некоторых случаях это наблюдение верно на все сто. А в случае с Хомутовым на все сто пятьдесят. Брутальность у него в каждой черточке лица, в каждом движении, тестостерон сочится из него, как лесные пчелиные соты – диким медом. Тестостерон с душком прохиндейства. Ушлый мужик. Насколько крутой, настолько же и ушлый. Роста чуть выше среднего, плотный, подтянутый, сгусток пробивной энергии из крепких костей и прокачанных мышц. А главное – башковитый. Сколько Герберт знал Хомутова, столько он и стремился быть похожим на него. Пока не получалось, хотя бы потому, что они примерно одного возраста, боссу тридцать восемь, а ему тридцать пять. Но если Кирилл Севастьянович – паровоз на золотых рельсах, то Герберт – всего лишь одно из его колес, ну, в лучшем случае поршень.
– Хорошо девочку спрятал? – спокойно, как о чем-то будничном, спросил Хомутов, отправляя в рот кусок слабо прожаренного мяса.
Он ловко орудовал ножом и вилкой, ел непринужденно, легко и даже, если так можно сказать, красиво. Но при этом спину ровно, а голову высоко не держал, хотя и не горбился. Ровная спина – это хорошо, когда на груди салфетка, а Хомутов слюнявчиков не признавал. И слюнтяев тоже.
– Даже вы не найдете.
Герберт и сейчас старался ему подражать, и мясо хорошо держалось на вилке, не сваливалось. С этим все хорошо, а вот со статусом как минимум не очень. Та же Ставицкая в свои тридцать четыре заместитель департамента, причем федерального уровня, а Герберт все на подхвате. «Шестерка» высшего звена.
– Думаешь, Ларису хотят убить?
Людей в ресторане мало, музыка не звучит, можно говорить тихо, Герберт все равно услышит, но Хомутов и не думал понижать голос. Мало ли кто и кого хочет убить, может, он обсуждает с приятелем вчерашний фильм? Это если официант вдруг услышит. А так прослушка исключена, и Герберт проверял, и телохранители Хомутова отработали. Да и кто мог установить «жучки», когда ресторан для обеденной встречи выбрали навскидку? А с улицы луч лазерного микрофона на стекло не направишь, неоткуда, Садовое кольцо шумит, парковка под окнами запрещена, а менты здесь не просто вредничают, а натурально зверствуют.
– Ларису хотят подставить. Убийца знал, что Ларисы в доме нет, знал, что в доме находится ее парень. И нож. Нож он взял на кухне, и рукоять чем-то обмотал, чтобы на ней остались пальчики хозяйки… Или просто в перчатках был, крепко за рукоять держал, кровь под перчатку не натекла… В общем, убил парня, бросил нож и ушел, исчез как призрак. Но что-то пошло не так. Надо было сразу вызвать полицию, но этого не произошло. Лариса успела позвонить вам, я успел прибраться…
– Может, убийца не собирался звонить в полицию?
– Значит, он должен был позвонить отцу Водорезова.
– Кому?
– Отцу. Водорезова.
– Водорезову Платону Павловичу? – Хомутов одновременно положил и нож, и вилку.
– Вы его знаете?
– Ну ты и попал, парень!
– Мне нравится ваша реакция. – Герберт изо всех сил старался удержать хорошую мину.
– Тебе нравится моя реакция? – Сначала Кирилл Севастьянович взял нож, затем вилку.
– Вы знаете, что Водорезов крут на расправу. И убийца это знал. Возможно, он изначально планировал подставить Ларису под удар этого господина.
– Господин Водорезов, – кивнул Хомутов. – Председатель фонда федерального и регионального развития, тебе это что-нибудь говорит?
– Нет.
– Братство вольных каменщиков тоже когда-то никому ничего не говорило, а поди ж ты!..
– Все так серьезно?
– И банк у него серьезный… Найти нужно, кто сынка убил. Сегодня.
– Все серьезно, – кивнул Герберт.
– Любой ресурс! Сам не можешь, звони мне. Срок у тебя до полуночи… Это… с телом что?
– Урна с прахом.
– Хорошо, хоть что-то… Кто, думаешь, мутит? – в нервном раздумье, но внешне спокойно спросил Хомутов.
– Сам бы хотел знать, – Герберт выразительно смотрел