Между стадией Истинного Ци и Трансформацией тела пролегает огромная пропасть. Каратели из клана Линь не успели даже понять, что происходит, прежде чем голова первого из них, который замахнулся кнутом, полетела на землю. Второй немедленно побледнел; его сердце схватил неописуемый ужас при виде сражённого соратника и девушки с розовыми волосами, в руках которой сверкал окровавленный железный ножик.
— Не смей! Или тебе… — заговорил он и снова вспышка, и вот уже он стоит на коленях и держится за горло, из которого струится напряжённый кровавый фонтан. — Ко… конец… — хрипел юноша, через белые пальцы которого вырывались кровавые струйки.
— Знаю, — сухо сказала Мин Юй и вторым ударом осекла его пальцы и голову.
Затем она посмотрела на свой ножик для чистки картошки (всё произошло так быстро, что достать кинжал, спрятанный за пазухой, она не успела), сбросила с него кровавые капли и посмотрела по сторонам. Остальные слуги приходили в себя; вот уже некоторые лица покраснели от радости, и в толпе стали назревать торжествующие крики, что начинается восстание и Секту теперь освободят, но Мин Юй их предупредила и сказала суровым голосом:
— Молчать.
Тишина.
Голос Воина Истинного Ци был подобен железному молоточку, который ударил и сразу приструнил сердца собравшихся.
— Они никому не рассказали про свою находку, — заявила Мин Юй. — За родственников преступников дают награду только тем, кто их найдёт. Поэтому они заявились сюда только вдвоём. Сейчас про это никто не знает, поэтому… — девушка крепче схватила ножик. — Поэтому скажем, что это я привлекла их внимание. Я сама решила спрятаться среди вас и, когда меня нашли, сама сбежала. Всё. Вы здесь ни при чём.
— Не для того я состарилась, чтобы за меня умирали дети, — спокойно заявила старая Лу.
— Поздно, — невозмутимо ответила Мин Юй и посмотрела на Синь Фу, у которой подрагивали губы. — Приглядывай за моим сыном. И не говори ему про меня, — попросила девушка.
Когда заплаканная Синь Фу кивнула, она повернулась и направилась на лестницу.
— … А с ней что делать? — опомнился и неуверенно спросил мужчина, поглядывая на Ли Хуа, предательницу, которая в ужасе смотрела по сторонам, встречая, точно иглы, мрачные взгляды.
— Что хотите, — спокойно заявила Мин Юй и отправилась наверх.
Постепенно, поднимаясь по извилистым ступенькам, затемнённым древесными кронами, и оставляя кварталы прислуги всё дальше и дальше у себя за спиной, она почувствовала странное умиротворение. Стоило ей принять решение и подписать себе смертный приговор, как тревога немедленно исчезла, и на сердце у неё воцарилось абсолютное спокойствие — невозмутимое принятие своей судьбы.
И действительно, зачем волноваться, если последняя уже решилась? По лицу и рукам Мин Юй струились извилистые, почти осязаемые тропинки света, трепеща и содрогаясь в порывах ветерка, но затем неизменно возвращаясь к первоначальному узору; её мысли занимала не собственная кончина, к которой она приближалась с каждым шагом — впрочем, как и всякий человек в этом мире, в котором не было бессмертных, — но то, что будет после.
С её сыном, например. Будет ли него талант к боевым искусствам? Станет ли он грезить по ночам о том, чтобы умчаться в небесную высь, прямо как девушка с голубыми волосами, которая рассказывала ей о своих мечтах, когда они ещё были соседками, или же согласится провести всю свою жизнь в роли обыкновенного прислуги для тех, кто убил его отца и мать?
Интересно, он тоже будет носить фамилию Лу? Или Синь? И насколько высоким он вырастит? Сама она была низкой девушкой, однако отец его отличался необыкновенным ростом…
Размышляя о таких вещах, Мин Юй вышла через лабиринты лестниц на самую главную, которая пронзала все уровни Секты и поднималась к резиденции патриарха, ныне превращённую в тронный зал Мьяо Чжо. Лестница эта была настолько крутой, что, поднимаясь по ней, видно было только яркое небо, которое простиралось у тебя над головой.
Сперва Мин Юй была уверена, что не сможет пройти её до самого конца, однако затем обнаружилась странная вещь. Главная лестница всегда была чрезвычайно оживлённой, даже после вторжения, однако прямо сейчас на ней не было ни одной живой души. Даже стражники, которые сторожили разные уровни Секты, неожиданно исчезли.
Почему?
Может, Мьяо Чжо приказала всем собраться на очередную казнь? Вполне может быть. Странные обстоятельства немного поколебали спокойствие, которое воцарилось в душе Мин Юй, но только самую малость. Вскоре девушка нашла разумное объяснение всему происходящему и снова стала подниматься наверх.
С каждой ступенькой Ци посреди воздуха становилось всё гуще и гуще, однако постепенно к нему прибавился густой кровавый аромат. На мгновение Мин Юй задумалась о том, чтобы остановиться и обдумать всё происходящее, — неужели Мьяо Чжо решила устроить резню прямо в резиденции патриарха? впрочем, зная её характер, в этом не было ничего удивительного, — однако в итоге не замедлила своего шага, даже когда справа от неё мелькнуло дерево, на ветви которого были нанизаны человеческие внутренности.
Наконец она взошла на последнюю ступеньку и увидела следующую картину: посреди широкого каменного дворика, среди многочисленной прислуги в белых мантиях, сидела Мьяо Чжо — кажется. Видны были только волосы, в то время как лицо её оставалось придавлено к земле чёрным сапогом прекрасного юноши, рядом с которым стояла девушка с голубыми волосами.
Завидев Мин Юй, пара повернулась и приветливо кивнула.
…
…
…
Глава 24
Наказание
Сперва Сима собирался устроить громогласное возвращение — появиться в небесах над Сектой Жемчужного Истока, заявить, что последняя, как и вся провинция, теперь представляли его собственность, и поставить на колени всех наёмников из клана Линь. Затем, однако, он рассудил, что делать это было опасно: вдруг найдётся тайный агент, который сообщит обо всём оккупантам в Школе Таинств?
Лу Инь могла добраться в любой конец провинции всего за пару минут, но этого времени было вполне достаточно, чтобы подготовиться и взять заложников. Даже если клан Линь не знал про истинную ценность Ци Му, его двоюродной сестры, осторожность никогда не помешает.
Поэтому Сима и Лу Инь незаметно приземлились посреди главной магистральной лестницы и стали подниматься наверх, сохраняя абсолютную тишину и превращая всех карателей из клана Линь у себя на пути в кровавые гирлянды на древесных кронах, пронизанных светом полуденного солнца.
На вершине лестницы они встретили Мьяо Чжо, которая собиралась на очередной обход своих владений. Сперва