Обернувшись, он окинул взглядом длинную, просторную комнату, наполовину библиотеку, наполовину биллиардную, обставленную со всевозможной роскошью и комфортом. Своего рода символ его сытого эгоистического существования. Он вовсе не намерен отказываться от этого существования, хотя бы частично. Ни за что на свете! Страх в его глазах уступил место злобе, рот искривился ненавистью.
Однако, время подходит. Надо действовать!
На маленьком столике стоял поднос с графином портвейна, рюмкой, тарелкой с бисквитами и вазочкой с оранжерейным виноградом. Гарлоу подошел к столику и словно заколебался, засунув пальцы в жилетный карман. Но всякие сомнения, если он и в самом деле питал их, быстро прошли. Вытащив из кармана крошечный бумажный пакетик, он с величайшей осторожностью открыл его и высыпал все содержимое – щепотку тонкого кристаллического порошка, в рюмку. Потом налил в нее немного вина, опустил палец, и размазал вино по стенкам и по краю рюмки, которая приобрела такой вид, точно ею недавно пользовались. Тщательно обтер палец, взял бисквит, переломил пополам, положил одну половину рядом с рюмкой, а другую швырнул в огонь.
Затем снова задумался, все ли он предвидел. Минуты протекали одна за другой. Большая стрелка приближалась уже к половине и он спохватился, что надо спешить: метнулся к ближайшему окну, открыл тяжелую портьеру, отодвинул в сторону ширмочку и выглянул наружу. Ночь была темная, но ясная; в саду ничто не шевелилось. Вдруг ему стало холодно, он поежился, быстро повернул оконную задвижку, приподнял раму, отступил назад и задернул портьеру.
При взгляде на поднос у него блеснула внезапная идея. Он нацарапал на выдернутом из блокнота листке «Подождите меня», и поместил листок у графина. Да, это внушит Мортону мысль подкрепиться. Впрочем, что касается выпивки, Мортон не нуждается в особом приглашении, к тому же он тонкий ценитель хорошего портвейна – во всяком случае был им до того, как попал в тюрьму. Приманка как нельзя более подходящая. Мортон не побрезгует уже бывшей в употреблении рюмкой, а даже если он и выпьет якобы недопитое вино, все же на стенках и по краю останется достаточно… Гарлоу выпрямился, вышел из комнаты, закрыл и запер за собою дверь. Слегка задыхаясь, прислонился к стене, ждал, пока не услышал, наконец, шорох поднимаемой кверху оконной рамы.
Тогда он, крадучись, пробрался через холл и помчался вверх по лестнице. Спальня его приходилась как раз над библиотекой. Он лихорадочно разделся, накинул на себя ночной халат и нарочно привел в беспорядок свою постель. Затем лег на пол, прильнул ухом к половицам и стал прислушиваться.
Мортон неслышно прикрыл за собой окно и выступил из-за портьеры, заморгав глазами от внезапного перехода на яркий свет. Пустая комната на несколько мгновений заставила его застыть на месте и подозрительно насторожиться. Потом, пожав плечами, он двинулся вперед; дойдя до письменного стола, остановился, бегло оглядел лежавшие на столе предметы, потом уставился на весело потрескивавший в камине огонь и потер ладони, но не от того, что озяб, а как человек, предвкушающий нечто заманчивое.
Его блестящие черные глаза, были, пожалуй, чересчур уж быстрыми, а странно узкие губы слишком подвижными и говорили о хитрости, податливости и пристрастии к вину. Проницательный человек, без сомнения, почувствовал бы к нему недоверие. Одет он был более чем скромно, но опрятно. Взгляд его скользнул с огня на поднос, и рука тотчас потянулась к записке Гарлоу. Новый прилив подозрения, новое пожатие плеч. «Гарлоу не посмеет еще раз надуть меня», – пробормотал он, бросил записку на пол и посмотрел на поднос. – Угощался тут перед моим приходом. Очень похоже на него, – не припасти для приятеля чистой рюмки, но я теперь не так разборчив, как прежде.
Он взял графин и вынул из него пробку. – Уж не выдержанное ли это вино, самая стоящая вещь на свете, – любовно прошептал он, бережно наполняя рюмку. Налив ее почти до краев, поставил графин на место, поднес рюмку к носу и понюхал вино.
– Чёрт возьми! – улыбнулся он. – Так и есть. Все еще улыбаясь, он поднимал рюмку все выше, пока она не оказалась против света лампочки, висевшей над письменным столом.
– За будущее! – проговорил он вслух, любуясь прозрачной, рубинового цвета жидкостью.
Гарлоу вздрогнул всем телом, когда, наконец, до слуха его донесся тяжелый грохот падающего тела. Но он не спешил подняться на ноги – может быть предвидел, что они будут подкашиваться со страху – и продолжал лежать, весь дрожа и обливаясь холодным потом.
– Однако, это только начало, – подумал он, – нужно набраться мужества и довести дело до конца. В течение той ночи придется вынести нечто гораздо большее, чем вид мертвого человека.
Внушая себе, что самое худшее осталось уже позади, жалея, что под рукой нет никакого бодрящего напитка, он поднялся и сидя на полу мысленно повторял все подробности следующего шага, какой ему следует предпринять.
Наконец, почувствовал себя в силах продолжать начатое и спустился вниз, как был в ночном халате, что также входило в его расчеты. Стараясь двигаться как можно тише, он отпер дверь библиотеки. Но не сразу открыл ее, не сразу просунул в нее бледное влажное лицо и вошел.
Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что Мортон не станет его больше тревожить и он сможет продолжать свое безмятежное существование.
Мортон лежал на полу около камина почти ничком, раскинув руки и судорожно сжав их в кулаки. Рядом валялись рюмка с отбитой ножкой и записка Гарлоу.
Немного погодя Гарлоу, осторожно ступая, не глядя на распростертое тело, поднял записку и предал ее огню. Затем вынул из кармана бумажку из-под порошка и бросил ее на пол, под столик с подносом.
В комнате стояла мертвая тишина.
Гарлоу приблизился к окну и раздвинул портьеру. Лучше приоткрыть окно, чтобы показать, каким путем вошел Мортон. Приподняв оконную раму, Гарлоу прошел в столовую, расположенную по другую сторону холла. Там он проглотил изрядную порцию бренди и вскоре почувствовал себя значительно бодрее и увереннее.
В библиотеку был проведен добавочный телефон, но Гарлоу предпочел позвонить из холла. Он быстро соединился с полицейским участком. Сообщил свою фамилию и адрес и сказал:
– Сержант, произошел ужасный случай! Несколько минут тому назад меня разбудил какой-то шум. Спустившись вниз, я обнаружил в библиотеке лежащего на полу мертвого человека и узнал в нем одного бедного парня, которому не раз пытался помочь, но недавно принужден был отказать в дальнейшей материальной поддержке. Он… у него такой вид, словно он умер внезапно. Около него оказалась винная рюмка и клочок бумаги. Я оставил все как было. Пожалуйста, пришлите сейчас же ваших людей и попросите их привезти с собой доктора.
Он ответил на несколько лаконических вопросов и вернулся в библиотеку. Его тянуло выпить еще бренди, но он сознавал, что и так уже сболтнул по телефону кое-что лишнее. Прошла, казалось, целая вечность, пока послышался звук приближающегося автомобиля, но вместе с тем у Гарлоу было такое чувство, будто он еще не успел подготовиться к появлению полиции.
Гарлоу отпер парадную дверь. Вошли сержант и констебль. Доктор должен приехать немедленно за ними. Он вызван куда-то по неотложному делу, но ему уже дали знать о происшествии.
– Я не будил экономку и остальную прислугу, – сказал Гарлоу. – Они впали бы в истерику.
Сержант одобрительно кивнул и испытующе оглядел холл.
– Рассказать вам, сержант, то немногое, что мне известно?
– Погодя. Дайте нам сначала взглянуть на мертвеца. Поборов свое внутреннее нежелание, Гарлоу ввел полицейских в библиотеку и шёпотом произнес:
– Я ничего не трогал… и его тоже… Только посмотрел, жив ли он.
– Как он вошел сюда?
– По-видимому, через окно. Дверь эту я на ночь запираю.
– Вы усиленно топите ваш камин, мистер Гарлоу. Огонь все еще горит.
– Я… я необычайно долго засиделся сегодня вечером. Едва успел заснуть, когда шум разбудил меня.
– Гм… пожалуй, мне лучше осмотреть труп.
– Надеюсь, вам не придется сообщить мне, что тут