Капитан Барт выглянул снизу и, видя, что команда собралась на корме, вышел на палубу.
– Что случилось? – спросил он, Матсон сообщил о гибели помощника.
– Повернуть назад, сэр? – спросил Девис.
– Вы говорите, что он даже не ухватился за спасательный круг?
– Круг чуть не попал ему на голову, сэр, но он не дотронулся до него.
– Значит, он не нуждался в нем, и нам бесполезно будет идти назад. Какого дьявола он прыгнул за борт? Любой дурак может придумать лучший способ самоубийства, чем бросаться со шхуны при этаком ветре. А, кстати, хороший ветер. Держу пари, что мы делаем не меньше восьми узлов.
Айнглез заступил вахту, а капитан, взглянув на вздувавшиеся паруса, ушел вниз. Он проявлял не больше признаков волнения, чем при виде потери своего цыпленка. «Настало время, – решил Матсон, – рассказать капитану то, что ему было известно об убийстве китайца».
Сходив сначала в якорное помещение, он выудил спрятанный там пакет, потом, с разрешения второго помощника, спустился к каюте капитана.
– Что вам нужно? – отвечал старик на его стук.
– Я полагаю, вам следует узнать, сэр, что ваш утонувший помощник был убийцей китайца.
– Помощник! Ты с ума сошел! Стараешься очернить покойника, чтобы вызволить португальца?
– Нет, сэр. Я сам видел, как он это сделал.
– Сам видел? Однако, чертовски неподходящее время именно теперь сообщать мне об этом.
– Так точно, сэр! Но вам известно, как оно всегда бывает… Я вовсе не хотел быть избитым до смерти, прежде чем мы войдем в порт.
– Ерунда! На моем судне никогда не водилось рукоприкладства.
У Матсона было на этот счет иное мнение, но он не стал спорить.
– Ну, что же ты видел? Мне не нравится пятнать покойника, но, может быть, мне и вправду следует узнать об этом.
Матсон рассказал все, чему он был свидетелем в ту ночь на палубе.
– Следовательно, он убил «язычника» из самозащиты? – объявил капитан. – Я сам поступил бы так же.
– Возможно, сэр! – уступил ему Матсон. – Но ведь из-за чего-то должен был загореться весь этот сыр-бор. Я смекнул про себя, что китаец искал что-то на погибшем судне, а помощник застал его за этим занятием и отнял у него находку.
– А что же он мог искать?
– Этого я не знаю, сэр! Полагаю, что нам надо бы посмотреть в его вещах, нет ли там чего-нибудь такого, чего мог бы желать китаец.
– Ты имеешь в виду опиум? Вы, дурачье, вбили себе в голову, что каждый человек, владеющий судном, занимается контрабандой опиума.
Матсону было доподлинно известно, какой ценой была приобретена шхуна, на которой он находился, но обстоятельства требовали от него соблюдения величайшей дипломатии.
– Нет, нет! – запротестовал он. – Я просто подумал, что мы можем спасти бедного невинного Джо от виселицы. Уверен, что вы не хотите, чтобы его зря повесили.
– Разумеется, не хочу! Отправляйся в его бывшую каюту и взгляни, не найдешь ли там чего. Только не вздумай стащить что-либо.
– Я бы предпочел пойти вместе с вами, сэр! – предложил Матсон.
– Нет, мне некогда с этим возиться! Сообщи мне, если найдешь что-нибудь.
Матсон обнаружил в каюте помощника уйму личных вещей, перевезенных Копеландом с барки. Он не знал, откуда начать свои поиски, но, наконец, решил сначала обшарить обычные потайные места, прежде чем перейти к ящикам и мешкам.
Догадка оказалась удачной. Он заметил пару старых сапог, из одного из которых торчали носки. Под носками лежала грязная тряпка. Когда он ее развернул, у него вырвалось невольное восклицание. Перед ним лежали различные изделия цвета переливающегося моря. Смеющиеся собаки, чешуйчатые драконы и толстые старые Будды были соединены вместе полосками из китайского золота. Это было, пожалуй, поценнее зеленого стекла. Убрав тряпку, он тщательно запрятал свою новую находку за пояс. Обернул в тряпку пакет, который он принес с собою и с торжеством возвратился к капитану.
Старик посмотрел на изделия и фыркнул: Подделка! Зеленое стекло! Неужели ты думаешь, что человек убил бы кого-нибудь ради этой дряни! Я-то знаю нефрит! Хотя, может быть, тот дурак и принял это за настоящий камень.
– Разумеется так, сэр. Иначе он не постарался бы его так запрятать.
– Мне предстоит дьявольски неприятная задача выпутаться из этой неприятности. Один человек убит, другой погиб за бортом. Для дела плохо, когда о корабле начинают ходить всякие толки.
– Вы можете сказать, что между обоими произошла схватка! – предложил Матсон.
Капитан пытливо взглянул на него.
– Как ты полагаешь, достаточно ли у португальца здравого смысла, чтобы держать язык на привязи?
– Бедняга Джо! Он запуган до смерти. Если ему представится возможность бежать, вы его больше никогда не увидите, сэр.
– А как насчет тебя?
– Это не мое дело! – пожал Матсон плечами. – Я видел, как этот дьявол совершил убийство и как он утонул за это, что с моей точки зрения уравновешивает все происшедшее. Полагаю, что и остальные думают так же.
Поразмыслив, капитан кивнул своей жирной головой:
– По-моему, тоже! – заявил он. – Выпусти португальца и скажи ему, что чем он скорее исчезнет, тем будет лучше.
– Есть, сэр! Вы человек справедливый! – говоря это, Матсон снова завернул поддельный нефрит в грязную тряпку.
– Что ты хочешь с ним сделать? – спросил капитан.
– Положить обратно, сэр.
– Брось его за борт. В нем нет никакого проку. Как бы там ни было, это проклятое стекло принесло несчастье.
– Слушаюсь, сэр, полагаю, что вы правы! – согласился Матсон.
Но, выйдя на палубу, он вместо того, чтобы кинуть пакет в воду, положил его себе в карман.
На следующее утро, после того, как шхуна вошла в док, он прямо отправился в бакалейную лавку Винг Ли.
– А, вы вернулись! – воскликнул лавочник.
– Да, вернулся, и вот то, что вам было нужно.
Винг Ли схватил своими костлявыми руками пакет и раскрыл его. Один беглый взгляд, и он вскочил с табурета, разразившись всевозможными проклятиями на китайском языке.
– В чем дело? – спросил Матсон.
– Это не нефрит, а стекло!
– Мне тоже так думается! – усмехнулся Матсон. – Но я хотел наверняка убедиться. А что вы скажете вот об этом?
Он положил перед китайцем второй пакет.
Винг Ли трепетно разорвал его и со вздохом опустился на табурет: перед ним грудой покоились смеющиеся собаки и толстые маленькие Будды с золотыми звеньями. Он долго любовно смотрел на них, а потом потянулся за своими деньгами.
– Вы – молодец! – сказал он, отсчитывая десять билетов, по сотне долларов каждый.
Матсон сложил билеты и сунул их в карман. Эта сумма могла на целый год обеспечить ему полный пансион у Мак-Деффи.
– Я был дураком, если хотите знать! – сказал он. – Я бы снова не взялся за эту работу и за десять тысяч долларов.
– Вам и не придется! – покачал головой Винг Ли. – Подобного этому нефрита нет больше во всем Китае.
Гилберт Кит Честертон
Зеркало судьи
Джемс Бэгшоу и Уилфрид Эндерхилл были старыми друзьями. Они любили бродить целыми ночами по улицам, болтая без умолку и огибая один угол за другим в безмолвном, безжизненном лабиринте большого пригорода, в котором они проживали. Первый из них, высокий, темноволосый, черноусый, добродушный мужчина, был профессиональным сыщиком; другой – чувствительный на вид джентльмен с острыми чертами лица и редкими волосами – сыщиком-любителем. Читатель несомненно удивится, когда узнает, что говорил сыщик-профессионал, а любитель слушал и притом даже с некоторым почтением.
– Наше ремесло, – говорил Бэгшоу, – это единственное ремесло, в котором профессионал, по всеобщему убеждению, постоянно ошибается. Никто никогда не пишет рассказов о том, что парикмахер не умеет стричь волос и ему помогает клиент; или скажем, о том, что извозчик не умеет управлять кэбом и седок посвящает его в управление кэбом. Но при всем том я не стану отрицать, что мы часто предпочитаем идти по проторенной дорожке; иными словами, мы имеем несчастье постоянно руководствоваться какими-то твердыми правилами и законами. В чем романисты неправы, так это в том, что они вообще