Но время шло – и время работало против них.
– Что скажете? – спросила Елена, не обращаясь ни к кому конкретно.
Давить было бессмысленно, ей не нужно было паническое перечисление общеизвестных фактов. Сейчас пользу могли принести лишь те, кто сохранил ясность мыслей.
Она ожидала, что хоть какую-то информацию предоставит Альберт Личек – при всех своих личностных недостатках, он считался неплохим ученым. Однако начальник технического отдела напряженно молчал, зато заговорила Мира Волкатия:
– Мы получили снимки окружающего пространства, и… Похоже, магнетар движется. Рядом с черной дырой все так, как и должно быть – по сведениям, доступным землянам. Но рядом с магнетаром больше разрушений, чем предполагает его притяжение.
Она не стала добавлять, что магнетар не просто движется – он движется к черной дыре, это и так все понимали.
– Они еще не коснулись друг друга? – уточнила Елена.
– Нет, не похоже… Мы подобных показателей не засекли. Но они слишком близко… для нас.
Когда два гиганта соприкоснутся, путь будет закрыт, причем на грандиозном участке, таком большом, что облететь его, не попавшись в ловушку притяжения, станет невозможно. Проблема заключалась в том, что даже сейчас, до соприкосновения, они не могли определить, где именно находится горизонт событий, в какой точке черная дыра или магнетар смогут повлиять на станцию.
Елена уже знала, что разведывательные дроны плохо воспринимают энергию этих объектов. Никто на такое «соседство» просто не рассчитывал!
Рино де Бернарди первым сказал то, о чем сейчас наверняка думали все:
– Нам туда нельзя. Один из них нас сожрет… Или сожрать попытаются оба, заодно и порвут!
Какая в этом все-таки ирония… Черная дыра и магнетар смотрелись такими далекими! Человеческий разум требовал признать, что они не опасны, если не подлетать к ним слишком близко.
Вот только Елена знала, что они уже слишком близко. Просто смертельное притяжение невидимо, и это внушает ложное спокойствие.
– Нам нужно разворачиваться! – наконец подал голос Личек. – Мы напрасно сюда полетели, напрасно!
– Более-менее исследованная часть Сектора Фобос, которая позволит нам выполнить изначальную миссию, впереди, – напомнил Овуор.
– Ну и что с того? Как мы будем что-то выполнять, если умрем?! Нужно поискать другой путь!
– Это будет огромный крюк в нашем маршруте, – задумчиво указала Мира. – Он отнимет несколько лет и сделает первоначальную миссию по большей части бессмысленной.
– Опять же, у мертвецов миссии нет!
– И нет гарантий, что такой крюк вообще возможен, – поежилась Лилли.
– Тогда давайте развернемся и полетим обратно, – настаивал Личек. – Там было безопасно!
– Там было неизвестное облучение, источник которого мы так и не определили, – напомнил Петер Луйе. – Но нескольких человек оно уже убило.
– Нескольких человек, а не целую станцию! Да и вообще, большой вопрос, кто там кого убил… Ай, не знаю! Но знаю то, что многие выжили – я, вы… Это более безопасный путь, чем прыжок между двумя безднами сразу! Между безднами нет берега, мы упадем!
Елена видела, что его поддерживают. Вроде как все знали, что в Секторе Фобос безопасных участков и путей нет. Но черная дыра и магнетар были реальны, два чудовища, полыхающие прямо перед глазами у собравшихся. Другие же опасности остались во вчерашнем дне, неочевидные и как будто неважные. В астрофобию и вовсе поверили не все. Кротовые норы казались не угрозой, а рабочим инструментом.
Мысли об этом приносили успокоение, очень скоро даже Личека трясло заметно меньше. Они вцепились в его идею, как в спасательный круг. Елене даже не хотелось отнимать у них такую возможность… а пришлось.
– Боюсь, вариантов у нас не так много, как вы думаете, – покачала головой адмирал. – Мы не можем развернуться и лететь назад. И, вероятнее всего, вдоль границы объектов мы тоже не полетим.
– Что?! – Личек от возмущения даже с кресла вскочил. – Почему?! Командир, неужели миссия для вас действительно дороже человеческих жизней?!
– Драматично, – хмыкнул Рино. – Но тупо. Адмирал как раз о человеческих жизнях и думает, пока вы тут выброс всего подряд устраиваете. Потому что ключевое слово «думает», попробуйте на досуге, может, понравится!
– Да по какому праву!.. – еще больше повысил голос Личек.
Елене пришлось вмешаться:
– Личек, возьмите паузу, если она вам необходима, чтобы прийти в себя. Бернарди, поясните всем, что вы имели в виду. Без юмора, если возможно.
– Извините, адмирал, – пробормотал Личек, не глядя на нее. Он все же сел, но наверняка размышляя не о своем поведении, а о том, что Елена злоупотребляет властью.
– Мы можем лететь только вперед, потому что это самый безопасный вариант, – отозвался Рино. – Даже если выглядит так, будто мы летим в пекло. Их территория слишком близко, а у нас слишком большая скорость, да и вообще, мы летим на гигантской, неповоротливой дуре.
– Что я сказала про юмор?
– Простите, адмирал, но тут либо юмор, либо истерика, а в истерике я плохо объясняю. Так вот, возвращаясь к теме… «Виа Феррата» – самая большая станция из известных мне. Это дает ей кучу преимуществ, но это же влияет на скорость и маневренность. Каким бы огромным ни был участок, отделяющий нас от тех двух уродцев, его слишком мало, чтобы остановиться, развернуться или даже повернуть, не теряя полный контроль над станцией. На самом деле лучшая маневренность у «Виа Ферраты» будет, если мы не станем дергаться, продолжим лететь по большей части прямо, лишь иногда меняя курс так, чтобы нас не сожрали. Это опасный вариант, но наименее опасный из того, с чем мы имеем дело.
Елена лишь кивнула, именно об этом она и подумала. «Виа Феррата» слишком велика… Да, Рино все понял верно. Тончайший мостик над бездной, который остался впереди, действительно пугает. Но он – все, что у них есть.
– Только вот мы не знаем, где именно нам безопасно лететь, – напомнил Овуор. – И, с учетом скорости и нашего оборудования, не успеем узнать.
– Может стать даже хуже, – добавила Лилли. – Перед тем, как дроны были уничтожены фактически, начались проблемы с электроникой. Вопрос в том, не столкнемся ли с этим мы… Если мы потеряем управление «Виа Ферратой» – это конец. Милосерднее будет взорвать станцию!
– Не нужно ничего взрывать, – отрезала Елена. – По предварительной оценке, до опасной зоны мы доберемся через двенадцать часов. У вас есть десять, чтобы разработать возможные решения этой проблемы. Мы встретимся здесь же и обсудим варианты. Иного пути у нас нет.
Иного действительно не было… Но Елена сомневалась, что есть и этот. Она прекрасно видела, что все участники совещания напуганы. Кто-то возьмет себя в руки и займется делом, но кто-то поддастся страху и станет бесполезен.
Сама она собиралась запустить дополнительные аналитические протоколы и тоже подумать над решением. Что еще ей оставалось? Она была уверена, уж этим-то займется в одиночестве, пока не обнаружила у дверей своих апартаментов Миру Волкатию.
Мира точно не преследовала ее после собрания, это Елена бы заметила. Получается, механик использовала другие маршруты, покороче, чтобы оказаться здесь первой. Такое обычно делают ради разговоров, о которых никто не должен узнать.
– Чем могу вам помочь, лейтенант? – спросила Елена.
– Это мне бы хотелось помочь вам и всей станции, адмирал, только… Я не думаю, что смогу. Или что кто-то из сегодняшней группы сможет.
– Почему?
– Потому что мы приучены мыслить по учебнику, – слабо улыбнулась Мира. – А ничего подобного в учебниках не было… Здесь мало просто пролететь, станция слишком велика для этого. Нужны какие-то новые методы, экстремальные даже…
– И вы знаете такие методы?
– Откуда? Обычным умом такого не придумать! Но я знаю того, у кого ум не совсем обычный.
– Исключено, – холодно произнесла Елена. – Я не доверю судьбу целой станции массовому убийце!
– Даже умирающей станции?
– Мы справимся без него!
Многие уже смутились бы, отступили, но Мира выдержала взгляд капитана с раздражающей уверенностью:
– Мы точно справимся? Или вашей последней мыслью будет то, что шанс на спасение был, но вы упустили его из-за несговорчивости?
– Вы забываетесь, Волкатия. Не знаю, на чем основана ваша