Естественно, ни к чему хорошему это не привело. С Личеком невозможно было вести деловые разговоры. Начальник сначала мягко, а потом все более раздраженно упрекал ее за то, что она не поддерживает «командный дух». Мира в ответ поясняла, что на дух, командный и любой другой, ей плевать, если дело сделано. Никто никого по-настоящему не слушал, и продолжала она разговор лишь для того, чтобы потянуть время.
Когда Личек все-таки выставил ее вон, ей показалось, что она провела с ним целую вечность. Часы показывали, что вечность длилась чуть меньше тридцати минут. Мира надеялась, что этого времени Гюрзе было достаточно, чтобы получить нужные данные.
Уточнить это у него не получилось – Гюрзы просто нигде не было. Мира ожидала, что он свяжется с ней, но он не пришел. К концу дня она не выдержала, сама направилась в ту комнату, где они встречались последний раз, однако не нашла его и там.
Было в этом что-то странное. Сразу вспомнилось все, что Мира знала об архиве – о том, насколько опасно туда соваться, какими могут быть последствия. Изначально ей казалось, что с серийными убийцами вообще не происходит ничего плохого, их бережет какая-то дьявольская сила, которая и делает их такими опасными для всего человечества. Так что, когда Гюрза сказал ей, что планирует делать, она не беспокоилась. Однако теперь на душе стало тревожно, хотелось хоть что-то изменить: позвать на помощь, отправиться в архив самой…
Однако Мира заставила себя просто отстраниться от этой ситуации. Лезть в архив она не собиралась, а рассказать никому ничего не могла. Помогать Гюрзе все равно никто не станет, если он до сих пор жив, до него доберутся кочевники. Она решила довериться ему…
К тому же, у нее появились новые проблемы. Личека их разговор задел даже больше, чем предполагала Мира. Запуск маяков должен был состояться на следующий день, однако начальник технического отдела его перенес, сославшись на какую-то там магнитную бурю. Мира подумывала пожаловаться адмиралу, однако решила, что сейчас не до того – станция по-прежнему переживала последствия того страшного убийства, перенос запуска казался мелочью.
Но для Миры это мелочью не было. Она пыталась угадать, что задумал Личек, и не могла. Если бы он снова перенес запуск, стало бы ясно, с какой стороны он решил зайти. Но нет, новый срок удержался, и единственный перенос выглядел просто мелкой пакостью.
А Личек мелких пакостей не делает. Обычно он играет роль пухлого добряка, однако в том, что с Мирой этот трюк не сработает, он уже убедился. Перед ней он пытается изобразить мелочного злодея… Но это тоже неправда, следовательно, задумал он нечто очень серьезное.
Она не могла понять, что именно, и это не давало ей покоя. В ночь перед запуском Мира просто не выдержала, она покинула свою комнату и направилась к мастерской.
Там по-прежнему было спокойно. Маяки выстроились ровным рядом, ожидая, когда их переместят в пусковой зал. Все было точно так же, как оставили Мира и механики… и вместе с тем не так.
Перемены были едва уловимыми, настолько ничтожными, что Мира не смогла бы толком объяснить их. Но сама-то она все замечала! Эта паяльная установка лежала на другом столе. Сканер чуть сдвинулся. Моток с запасными проводами определенно уменьшился. Здесь кто-то работал после того, как Мира объявила отбой, и теперь ей нужно было знать, что он сделал.
Она осматривала маяки один за другим. Мира знала их устройство по схемам, потом изучила их за время перенастройки. Она не сомневалась, что заметит любые перемены, да только перемен не было. Первый маяк остался точно таким, как она его покинула, второй – тоже.
Мира уже начинала думать, что ее настигла паранойя, которую посеяло сотрудничество с серийным убийцей. Она даже успела вздохнуть с облегчением и улыбнуться собственной наивной тревоге, когда внутри третьего маяка обнаружилось нечто странное.
Только вот она не знала, что. Среди тех микросхем, которые установила Мира, появилась еще одна. Непонятная, но определенно подключенная ко внутреннему компьютеру. Провода от этой схемы тянулись куда-то в корпус устройства, они были припаяны абы как, кто-то очень торопился, и теперь Мире нужно было аккуратно извлечь то, с чем они были связаны.
– Не трогай, – спокойно велел за ее спиной знакомый голос.
Спокойствие не помогло. Мира была сосредоточена на своей задаче, да и не ожидала она тут никого встретить в такой час. Особенно Гюрзу, который не первый день ее игнорировал! Мира вздрогнула от удивления и лишь чудом не оборвала провода.
Она обернулась, чтобы высказать ему все, что о нем думает, но так и не произнесла ни слова. Гюрза выглядел паршиво, и сначала она решила, что он с кем-то подрался. Однако более внимательный взгляд подсказал: травмирован он не был, не внешней силой так точно. Просто мужчина, которого она привыкла встречать здоровым и сильным, выглядел так, будто только-только перенес тяжелую болезнь. Впрочем, глаза, пусть и воспаленные, окруженные тенями, смотрели на Миру все так же уверенно.
– А с тобой что случилось? – наконец опомнилась она.
– Трепанация никого не красит, – сдержанно усмехнулся он.
– Что?.. Кто провел тебе трепанацию?
– Я.
– Зачем?!
На этот раз он предпочел не отвечать, но и до Миры уже дошло, насколько глупо прозвучал вопрос. Зачем вообще делают трепанацию черепа? Уж явно не забавы ради! Мира все равно не представляла, как один визит в архив мог довести до такого, но она и не надеялась понять.
Теперь он двигался уверенно, только это и имело значение. Гюрза подошел ближе, и она тут же уступила ему место у открытой панели маяка.
– Ты знаешь, что это такое? – уточнила Мира.
– Авиабомба.
Он даже это умудрился произнести равнодушно, так, будто ничего особенного не происходило. Ну, подумаешь, авиабомба, всего лишь один из рабочих вариантов! Мире хотелось спросить, серьезно ли он, однако это было бы нелепо. Кто вообще будет шутить об авиабомбе?
Сама Мира таких устройств раньше не видела, но знала, что они на станции есть. Да тут целая оружейная обустроена! Вот только доступ туда имеется лишь у адмирала и ее ближайших заместителей – первого и второго помощников, да еще начальников отделов…
– Личек! – выдохнула Мира.
– Возможно, – кивнул Гюрза, продолжая изучать устройство.
– Больше некому!
Даже от Личека она не ожидала подобной наглости, однако понимала, что он вполне на такое способен. Тут дело не только в мести, хотя и в этом тоже. Просто если сейчас проект Миры взорвется на глазах у всей станции, она потеряет доверие адмирала – и единственную возможную заступницу. Ну а Личек позже сам отправит в нужную точку маяки, вынудив Миру объяснить ему, как это сделать.
Может, Гюрза понимал это с самого начала, а может, его пока не интересовало, кто именно заложил бомбу. Изучив странное устройство, он подключил к нему личный компьютер, и на экране появилась панель диагностики. Когда подготовка была завершена, Гюрза достал набор инструментов, среди которых Мира знала лишь половину, и приступил к отсоединению проводов.
Свою помощь Мира не предлагала, потому что знала: ему это не нужно. А станет нужно – он скажет, и просьбой это не будет.
– Как ты вообще оказался здесь? – полюбопытствовала она, наблюдая за действиями Гюрзы.
Действия эти, надо сказать, завораживали: его руки двигались постоянно, мягко, без лишней суеты. Не было ни единой паузы, ни секунды размышлений, даже машины порой двигались не так четко!
– Наблюдал за тобой, – отозвался он. Внутренняя часть маяка была освещена отвратительно, однако Гюрзе это почему-то не мешало.
– Зачем?
– Потому что ты мне еще понадобишься, а на станции небезопасно.
– Сказал серийный убийца…
– Сказал серийный убийца, которому ты как жертва безразлична, – продолжил Гюрза. – О том, кто убил ветеринара, еще известно слишком мало, да и кочевникам ты не нравишься.