Тотальный стиль
Парижская выставка 1925 года была апогеем славы еще одного мастера, Жака-Эмиля Рульманна. Он как раз и оформил интерьеры «Павильона коллекционера».
Что для него были все эти Корбюзье и Мельниковы. Он был уверен: мода рождается там, где есть деньги. Какой смысл делать дешевую мебель и работать с рядовыми заказчиками, когда победителем на рынке всегда будет предмет роскоши.
Конечно, мир после войны изменился, стал суровее, проще. Но человека не изменишь – в этом Рульманн был убежден. Людям всегда хочется праздника. Жизнь в Париже стала налаживаться: вечеринки, бриллианты, джаз.
Рульманн был потомственным краснодеревщиком и обожал мебель XVIII века. Но он жил на два столетия позже и время свое чувствовал. Вдохновляясь стариной, в формах предпочитал лаконичность и геометрию.
А в чем он был неповторим – это в материалах. Если дерево, то эбеновое или палисандр. Отделка – черепаховый панцирь, слоновая кость и прочая экзотика. Даже внутри ящиков был шпон из красного дерева, даже ножки стульев у него были в металлических «туфельках». Стоило это удовольствие немерено, но деньги у людей были, и копить их в шальные 1920-е никто не собирался.
После выставки Рульманн стал звездой. А стиль ар-деко был заявлен как объединяющий самые разные виды искусства.
Мебель Жака-Эмиля Рульманна
США. Небоскребы
«Я ужинала в одиночестве и все время смотрела на изумительные небоскребы», – вспоминала Грета Гарбо свой первый вечер в Нью-Йорке[24].
Американцы не участвовали в парижской выставке 1925 года. Они сочли уровень своей архитектуры недостаточно высоким, чтобы представить страну. Но архитекторы выставку посетили. А стиль, в котором было столько шика, не мог их не заинтересовать.
После Первой мировой войны у экономики США был взлет, стремительно возводились небоскребы. Еще в 1916 году был принят «Закон о зонировании». Теперь высота фасада не могла превышать ширину улицы более, чем в полтора раза. Значит здание могло расти вверх только уступами.
Одним из самых эффектных уступчатых сооружений в стиле ар-деко стал небоскреб Радиатор-билдинг в Нью-Йорке. Почему Радиатор? Потому что для компании, которая занималась системами отопления.
Это здание выделяется.
Во-первых, сочетанием цветов: черный с золотом. Как дорогая ручка с золотым пером. А, между тем, это уголь и огонь – отопление же!
Во-вторых, композицией объемов в духе ацтекских пирамид с неоготическими деталями. Дорого, богато, исторично и в то же время современно.
Позже такая избыточная декорация ушла, но этот дом точно не забудешь.
Небоскребы на Манхэттене, 1932
Радиатор билдинг, архитектор – Раймонд Худ, Нью-Йорк, 1924
Крайслер-билдинг
Это было время соревнований, кто выше, быстрее, сильнее. В 1928 году в Нью-Йорке архитекторы Харольд Северанс и Уильям ван Элен, когда-то партнеры, а теперь соперники, почти одновременно начали строить два небоскреба: Уолл-стрит, 40 и Крайслер-билдинг.
Северанс сделал ход первым. Он заранее узнал предполагаемую высоту Крайслер и сделал свое здание выше на 25 м. Но Ван Элен тоже не отстал: на ходу внес изменения в проект. И тогда втайне, внутри еще строящегося здания, его рабочие начали собирать знаменитую верхушку.
Внезапно над зданием Крайслер выросла 54-метровая башня. Северанс был раздавлен. А Крайслер-билдинг победил и на время получил титул самой высокой конструкции.
Эта башня великолепна и выделяет небоскреб среди всех. Ее декор напоминает диски колес, на углах размещены хромированные орлы (точная копия маскотов – фигурок на капотах автомобилей «Крайслер»). В интерьере настоящая роскошь (оникс, редкие породы дерева, африканский мрамор) и все самое модное: подсветка, сталь и египетские мотивы.
Сейчас эта гонка за высотой кажется смешной. Зачем? Все это было в ноябре 1929 года, а за неделю до этого произошел обвал рынка, самое начало Великой депрессии.
Так появился самый красивый небоскреб Нью-Йорка и один из шедевров эпохи ар-деко.
Крайслер-билдинг, архитектор – Уильям ван Элен, Нью-Йорк,1928 – 1930
Эмпайр Стейт Билдинг
Эмпайр Стейт Билдинг построили в 1931 году за 14 месяцев. Это был рекорд. К тому же строительство обошлось дешевле, чем планировали.
Задача перед фирмой «Шрифт, Лэмб и Хармон» была поставлена четкая: построить здание, самое высокое на земле. Это же было время «гонки небоскребов». Поэтому высота Эмпайр составила 443 метра. Крайслер-билдинг, который даже с верхушкой был всего 319 метров, оставался далеко позади.
В СССР создатели Дворца Советов, кстати, тоже включились в соревнование и претендовали соорудить нечто самое высокое. Проект Иофана со статуей Ленина, победивший в конкурсе 1932 года, предполагал 495 метров!
Эмпайр начали строить в годы «великой депрессии», на спаде экономики. Разогнались и, видимо, уже не смогли становиться. 102 этажа офисов, огромные площади и шпиль, который должен был стать причалом для дирижаблей.
Долго здание называли Empty State Building, потому что оно стояло пустым. От финансового краха спасали смотровые площадки. И высота сыграла свою роль. В конце концов, у Нью-Йорка появился символ, а после фильма «Кинг-Конг» – свой must visit.
Внешнее оформление здания довольно сдержанно, но в холле все как полагается: панно из мрамора на тему чудес света. И первое, точнее, восьмое чудо – конечно, сам Эмпайр.
Визитка Нью-Йорка и памятник своему времени.
Эмпайр Стейт Билдинг, «Шрифт, Лэмб и Хармон», Нью-Йорк, 1930 – 1931
Стримлайн модерн
Никогда не известно, что и чем может обернуться. После биржевого краха 1929 года в американской архитектуре произошел стилистический поворот: от роскоши, геометрии и мотивов зигзага «эпохи джаза» к обтекаемым и лаконичным формам 1930-х годов. Это был другой архитектурный язык: рациональный, динамичный, вдохновленный идеями аэродинамики.
Вера людей в технику и прогресс приходит волнами. Очередная была в 1930-е годы. Страсть к самолетам, пароходам и локомотивам захватила целое поколение. А направление, которое так полюбили архитекторы и дизайнеры, получило название стримлайн модерн[25].
Заказчик Pan-Pacific Auditorium (Тихоокеанский зал) в Лос-Анджелесе был из мира авиации. В 1935 году в его городе не было большого концертного пространства. Он решил его построить. Архитекторов выбрал из местных: Уолтера Вурдеманна и Уэлтона Бекета. Это был его ответ Великой депрессии.
Здание воплощало любовь к технологиям и скорости. Особенно запоминались его четыре стилизованные башни