— Значит, лучше надо было намекать!
— Совет наложил запрет на распространение информации, — покачал головой Эгиль. — Даже в старшей ветви не все знают.
— В чем смысл запрета? — немедленно спросил я. — Первый же серьёзный осмотр в госпитале даст аналитикам достаточно данных, чтобы сделать нужные выводы. Верхушка Гильдии в курсе ситуации у Огневых, уверен. А от них информация наверняка утекла в соседние структуры. Я вообще удивлён, что ваш страшный секрет не треплют на каждом углу.
— Вы переоцениваете врачей госпиталя, господин Александр, и недооцениваете специалистов Народа. Мне неизвестны подробности, но круг посвященных ограничен.
— Да? Ну, посмотрим. У вас кто сейчас за внутреннюю безопасность отвечает?
— Старейшина Ярослав, сын Беремира. Внук Прохора.
— А, вспомнил! Значит, старейшиной стал…
Остаток вечера мы проговорили, обсуждая самые разные темы. Мне хотелось лучше понимать внутреннюю кухню клана (ходящие по Гильдии слухи не способны дать полную картину, к тому же, в них вранья полно), другие гости и Отрада желали послушать о жизни Народа. Мы для них — сказка, в отличие от других партнёров вроде сов или воронов. Про Игривый Народ упоминают в древнейших легендах, рассказывают байки и анекдоты, в историях о легендарных магах обязательно фигурируют их друзья-коты.
Мы всегда были рядом. А потом, обидевшись, ушли.
Поэтому отношение к нам совершенно особое. В чём-то идеализированное, в чём-то раздраженное, но в целом без нас скучновато и дома пусто. Поэтому Огневы любят собирать сплетни о котах, обсуждать окольными путями доходящие новости о событиях в лепестке и на заданиях стараются не убивать наших контракторов.
— Подождите. Если клан лояльно настроен к нашим партнёрам, то откуда взялся негласный запрет на заключение индивидуальных договоров?
Я мог бы поклясться, что Эгиль и Карина смутились. Женщина, во всяком случае, отвела взгляд и принялась внимательно рассматривать картину на стене.
— Понимаете ли, — аккуратно начал Эгиль. — Во время войн, да и не только, чрезвычайно важна роль воздушной разведки. С точки зрения командования, бойцы, обладающие возможностью наблюдения с воздуха, представляют особую ценность. Их стараются не посылать в бой без острой необходимости, они первыми получают важные сведения, обладают иными преимуществами. У Огневых относительно небольшая численность, и, в то же время, целых два контракта со способными летать Народами. Поэтому нормальные командиры стараются нас беречь. А если контракторов с совами и воронами станет слишком много, то объективных причин держать в тылу сильных магов не останется…
— Короче говоря, вы стремитесь сохранить монополию, — кивнул я. — Ладно, насчет крылатых понял. Мы-то причем?
— Чтобы скрыть настоящую причину наших действий, — пожал тот плечами.
Хитрецы. Вернее, считают себя таковыми.
Им, конечно же, было интереснее слушать, чем говорить самим — и я не отказал в ответах. Рассказал, как мы жили после разрыва. Сначала перебивались поставками белой энергии от индивидуалов или короткими контрактами с малочисленными кланами, затем заключили нормальный договор с Важевскими. Сотрудничали бы до сих пор, не допусти Педро Важевский ряд ошибок, стоивших ему и его ближникам жизни, а клану — алтаря, утраты значительной доли богатства, отпадения побочных ветвей. Мы тогда банально не успели отреагировать, узнавший об угрожавшей его власти интриге царь действовал решительно.
Затем, излишне торопливо, заключили договор с Бобровыми. В жизни Народа тогда наступила черная полоска, запасов энергии почти не осталось, поэтому на недостатки будущих партнёров закрыли глаза. И то часть советников была против подписания, Татьяна прямо говорила, что лучше уж в стазис лечь. Как бы то ни было, то десятилетие позволило нам заполнить хранилища и в целом восстановить позиции. Неизвестно, сумели бы мы с легкостью отбивать ежегодные вторжения змей и разгромить волков, если бы не подпитка от Бобровых. Мы бы и дальше с ними сотрудничали, не обнаглей те сверх меры.
Если подумать, разрыв имеет и положительные последствия. Он заставил Народ шевелиться. Напрягаться. Действовать. Следует признать — за последние лет пятьдесят всё шло слишком хорошо, и мы расслабились. Часть механизмов принятия решений заржавела, и теперь работает со скрипом, недостаточно эффективно. Тому же управлению стратегической разведки потребовалась целая неделя, чтобы предоставить Совету список потенциальных угроз нашим планам в районе Зульского квадрата. Недоработка. Думаю, Дариночка сумеет взбодрить обленившихся оперативников, если же не сумеет она, то вмешаюсь я.
В моём умении стимулировать подчинённых уже давно никто не сомневается.
Глава 18
Имея дело — забудь о спокойствии. Мелкий ларёчник, и тот вынужден бегать, решать вопросы, беспокоиться о поставках товара, платить нечистым на руку стражникам и много чего организовывать.
Торговому представителю вроде меня редко выпадает возможность пообедать дома. Точнее, просто пообедать удаётся не всегда. Поэтому завтрак плотный, чтобы на весь день хватило, и вечером большие порции, обычно чего-то вкусного. Побаловать себя за день, проведенный на ногах. Как ни странно, дома в лепестке нервотрепки меньше, потому что там всё давно организовано и штат помощников опытный, вышколенный.
В Триединстве всем приходится заниматься самому.
— Вас тут какая-то девочка ждёт, господин, — сообщил слуга, стоило мне вернуться на подворье. — Вон она сидит.
На сваленных в кучу бревнах обнаружилась та самая мелочь, что недавно помогла мне со складом. Слегка порывшись в памяти, я вспомнил:
— Ве́сна, верно?
— Вы помните моё имя, господин, — вежливо поклонилась она. — Это честь для такой, как я. Вы говорили, что заплатите за сведения, могущие быть вам полезными.
— Ты что-то узнала?
— Да, господин. Несколько вещей. Мне случайно удалось подслушать разговор двух магов…
— Стоп! — прервал я её. — Не здесь. Давай-ка внутрь пройдём.
Привёл я её на кухню. Вообще-то говоря, по суровым современным обычаям, сажая кого-то за один стол с собой, ты признаёшь его равным или гостем. Но мы, во-первых, не в столовой, а просто пожрать зашли. То есть захотел хозяин дома ребенка накормить, блажь у него, ну и сам заодно перекусил. Во-вторых, окружающие привыкли видеть в Чеславе Дершине личность слегка взбалмошную, любящую эпатировать публику. Крошечное отступление от правил приличия шепотков не вызовет.
— Забава, дай нам поесть что-нибудь, мне и дитю, — приказал я кухарке.
— Сейчас сделаю, господин!
— Рассказывай, — кивнул я на табуретку возле стола.
Девочка дождалась, пока уселся хозяин, и только тогда села сама. Мысленно я снова отметил нехарактерное для ребенка из бедной семьи воспитание.
— Я помогала в лавке, господин, когда туда вошли двое магов. Один из них