Иван задумчиво дожевал очередной пирог. Его взгляд упал на Игоря.
— Ваш род, если не ошибаюсь, одним из первых может потерять влияние. Оно ведь держалось больше на стариках, среди которых давненько не было путешественников к сердцу лабиринта.
— Зато выживем. — Снежинский показал на карту аномалий, висевшую на стене. — Те, кто сумеет адаптироваться, получат больше, чем теряют.
Марфа, наконец опомнившись от постоянно падающих на голову новостей, захлопотала, доставая из корзинки новые пироги:
— Горяченькие с вишней, ешьте пока! Князь-батюшка, вам с маком или творогом?
— Я… э-э… — Иван растерянно потянулся к вишневому пирожку, будто это был дипломатический документ. — Спасибо. Я, пожалуй, не буду посылать никаких вестей. Сам отправлюсь к отцу. Это слишком важно… а затем вернусь, чтобы войти в лабиринт. Коли уж отныне это единственный путь к силе.
— А и верно, — согласился Петрович. — Тем более что пару суток нам, проводникам, тоже надо, чтобы осознать изменения и приспособиться. К тому же мы не бояре, а имеем личную клятву верности перед государем. Стало быть, он всегда может на нас рассчитывать. Так и передайте царю-батюшке!
— Это важно, — согласился Иван, допивая чай и вставая из-за стола. — Прошу меня извинить, господа, вынужден откланяться. До скорой встречи!
Когда царевич улетел, забрав с собой осколок зеркала и записи Петровича о реестре проводников, Марфа снова разревелась, обнимая нас с Ольгой. Игорь молча чинил свой перстень, а я глядела в окно, где за холмом мерцала граница аномалии. Алешка втихую жевал пирог.
Где-то в мире гасли алтари, а здесь пахло корицей и домашней безопасностью. Самое время передохнуть. Хотя бы до завтра.
А еще связаться с Алексеем… ничего не знаю, хочу слышать его голос!
В ожидании проды рекомендую космическую фантастику от Рины Ских #435274
Глава 44
Алексей ворвался в кабинет Петровича как ураган, сбивая стул у входа. Его куртка была в пыли, волосы растрепаны ветром, а глаза горели смесью ярости и облегчения. Он сюда на собственных крыльях летел?
— Стоять! — рявкнул Снежинский, который заметил его из окна заранее и сразу потребовал от нас содействия. Потому что «это справедливо — дать мне возможность хоть раз отыграться на этом ехидном гаде, который в последнее время пользовался нечестным преимуществом».
Я бы послала его подальше вместе со справедливостью, но умоляющий взгляд Ольги подавил мое сопротивление на корню. А Петрович и Марфа только хмыкали, улыбались и не вмешивались. Поэтому Игорь получил карт-бланш.
— Пошел прочь! — рявкнул Вьюжин, отпихивая бывшего соперника с дороги. Но тут же сам застыл, разглядев наконец, кого Снежинский загораживал спиной.
Мы с Ольгой стояли рядом и одинаково виновато вздыхали.
— Ну, надеюсь, ты угадаешь, которая твоя, с первого взгляда, — ехидно выдал Игорь. — Иначе все твои слова о неземной любви… сам понимаешь!
«Вот гад!» — успела подумать я. А ведь знала же заранее, что он задумал. И хотя никогда не призналась бы вслух, но с замиранием сердца ждала, угадает ли… А вдруг нет? Что я тогда стану делать?..
А больше ничего не успела подумать, потому что Алексей даже доли секунды не колебался, пронесся мимо бывшего соперника как вихрь и схватил меня в объятия:
— Берегинюшка моя… еще раз так исчезнешь, я тебя на цепь посажу!
— Ну жива же, вернулась. — Я засмеялась, пряча лицо в его плече. Пахло холодом и дорогой, но это был такой родной запах. — И даже не одна.
Алексей отстранился, заметив настоящую Ольгу, которая робко улыбалась из-за стола. Игорь ехидно поднял бровь:
— Поздравляю, Вьюжин. Теперь у тебя две головные боли.
— Заткнись, Снежинский, — буркнул Алексей, но беззлобно. Его пальцы сжали мою руку так, будто боялись, что я испарюсь. — А то я не вижу, что вторая головная боль как раз целиком твоя! И фиг ты ее кому отдашь!
— Умный, да? — Нет, ну Игорь совсем как мальчишка!
— Поумнее некоторых! — И Алексей не лучше. За это, наверное, и люблю…
Прошло не менее получаса, пока мы угомонились и очередь дошла до новостей.
— Малахитовы в панике — их матриарх заперта в родовом зале. Говорят, алтарь начал… пожирать ее.
Петрович хмыкнул, разливая по кружкам крепкий чай:
— Значит, первая ласточка. Алтари отключаются, а старые дураки не готовы.
— Мы должны помочь, — вскинулась настоящая Ольга. — Если глава клана исчезнет сейчас, Малахитовы начнут войну за наследство. А в их землях три аномалии на границе… да и вообще, как бы там ни было, всем помогать придется. И по большому счету Татьяна Змеевна нам помогла, может даже сама не понимая этого.
— Жест доброй воли, — кивнул Игорь, доедая пирог. — Заодно покажем остальным родам, как работать по новым правилам.
Тут дверь распахнулась снова, впуская сразу целую компанию наших друзей: Милу в цветах рода Волковых, Лиса в его неизменном кожаном плаще и Орловского с двумя здоровенными чемоданами.
— Привет, сломщики миров. — Лис прислонился к косяку, оскалившись. — Слышали, вы тут апокалипсис устроили. Приехали помочь с уборкой.
Тут они все разглядели вторую, точнее, первую Ольгу и… Мила замерла на пороге, уронив какую-то корзинку. Ее глаза, привыкшие видеть сквозь иллюзии, расширились до предела.
— Оля… — Голос подруги сорвался на шепот. — Ты… вы… как это?
Настоящая Ольга робко подняла руку в давнишнем жесте — так в детстве они с Милой подавали тайный сигнал во время скучных советов рода.
— Помнишь, как мы воровали вишневые пироги из кухни? — Ее губы дрогнули. — А потом ты подсунула мне свою куклу, чтобы мама не заметила пропажи…
Я вздохнула и воспроизвела другой наш… точнее, их… нет, все-таки наш тайный жест!
— Это невозможно. — Мила шагнула вперед, будто сквозь толщу воды. Ее пальцы дрожали, касаясь сначала моей щеки, затем — настоящей Ольги. — Я… я чувствовала, что ты очень изменилась, но… даже тогда! Пять лет назад! Но как…
— Все началось с алтаря Снежинских. — Я взяла ее ледяные ладони в свои. — Настоящая Ольга пожертвовала телом, чтобы спасти Игоря. А я… я стала мостом.
— А я стала призраком, — перебила настоящая Ольга, сжимая Милину руку. — Но эта дура, — кивнула она в мою сторону, — вытащила меня обратно. Даже когда я пыталась исчезнуть…
Мила задохнулась, резко прижав нас обеих к себе. Ее слезы капали мне на шею, смешиваясь с сиреневыми бликами в волосах настоящей