— Гильдия проводников озолотится, — пробормотала я себе под нос, оценив перспективы. — Они ведь теперь тоже смогут впитать кристаллы, я правильно поняла?
— Они смогут лучше всех. — Как можно было подмигнуть капюшоном, я не знаю, но существу это удалось. — Вот и уговори товарищей помочь императору с установлением нового порядка!
Я вопросительно посмотрела на друзей. Все же это больше их мир и их империя. Хотя и моя теперь тоже…
Игорь все еще кусал губы, Ольга о чем-то глубоко задумалась. Но вот она вышла из транса и решительно тряхнула головой. Ее голос звучал твердо:
— Делаем.
— Делаем, — кивнул Снежинский, улыбнувшись ей, а потом мне.
— С чего начать? — деловито осведомилась я под одобрительный Алешкин взрык.
В ожидании проды рекомендую бытовое фэнтези от Ульяны Муратовой #434271
Глава 43
— Что, давно вестей не было, котенька? — Петрович покачал головой, отложил журнал последних заказов, который заполнял, сидя в своем любимом кресле, и встал, чтобы поприветствовать жену. — Марфуш, ну столица же. Да еще ситуация непростая. Некогда Оленьке. Шлет сообщения как может, написала на той неделе, что все в порядке, чего ты беспокоишься?
— Сердце не на месте, — вздохнула Марфа, ставя на стол главы гильдии проводников корзинку со своими знаменитыми пирогами. Как только она с нее сняла теплый платок, запах выпечки поплыл по кабинету и дальше, в приемную. — Чаю налей да обедай, иначе слетятся олухи, все слопают, начальнику ничего не оставят!
Стоять снаружи у окна стало вовсе невтерпеж, я ведь тоже унюхала Марфушины пироги. После того как мы «починили» систему алтарей, страж равновесия вытряхнул нас из своего пространства у самой границы аномалии, так что добраться до кордона и здания гильдии оказалось просто.
Но с ходу врываться мы не решились, я и вовсе по старой привычке сначала заглянула в окно кабинета Петровича, благо он располагался на первом этаже. Вот и застала домашнюю сцену, неожиданно тронувшую едва ли не до слез. Как же я скучала!
Петрович за пять лет успел стать мне тем, кто заменил отца. О Марфуше и говорить нечего. Только вот… теперь нас двое. Две Ольги… и как объяснить это кормилице⁈
Пока я медлила, решая, как лучше поступить, Петрович насторожился. Хоть мы и воспользовались моей татуировкой-пропуском, когда влезли в палисадник у здания гильдии, чутье у нашего главы всегда было развито на пять с плюсом. Неудивительно, что он засек незваных зрителей:
— Эй! Кто там подглядывает⁈ А ну, выходи!
— Петрович, не ори, — пробухтела я, перелезая через подоконник и виновато шмыгая носом. — И вообще… у меня тут новости. Много новостей. Не знаю, с какой и начать.
— Оленька! — ахнула Марфуша и уронила чайник, слава богу, еще не вскипяченный.
Кормилица уже хотела кинуться ко мне, чтобы обнять, но застыла в шоке, когда через подоконник перепрыгнул Снежинский, а потом помог преодолеть его настоящей Ольге.
— Что⁈ Как… — Марфа покачнулась, ее взгляд метнулся между мной и настоящей Ольгой, одинаковыми как две капли воды, если не считать сиреневых бликов в волосах у второй.
— Марфушенька, это долгая история. — Я шагнула вперед, осторожно подхватывая кормилицу под руку. — Помнишь, я говорила, что стала другой после той роковой помолвки, будто прежняя Ольга умерла? Ну вот… я… короче говоря, я действительно другая. А прежняя Ольга пожертвовала собой ради любви к этому олуху. Но нам удалось ее вернуть! Правда же, здорово?
Честно говоря, хотелось забраться в уголок и накрыть голову руками — что ж за чушь я несу⁈ Но как еще объяснить происходящее? А вдруг Марфа сейчас разозлится за мое самозванство и прогонит? Она ведь стала мне как мать, а на самом деле любила всегда настоящую Оленьку… и зря эта самая настоящая сейчас мнется в сторонке, тоже боится неизвестно чего!
— Две дурынды! — неожиданно рявкнула Марфуша. — А ну, идите ко мне, обе! Ненормальные девчонки! Да что ж я, слепая, что ли, думаете, не поняла всего еще тогда, пять лет назад⁈ Свою-то девочку я с пеленок знала! Да и ты, егоза, в сердце впилась как родная! Бесстыжие, бессовестные девчонки, сколько я слез пролила, сколько волновалась из-за вас!
— Ничего не понял, но этот баборазлив надолго, — прокомментировал Петрович, глядя, как мы втроем обнимаемся и плачем. — Пироги будешь? — обратился он к мнущемуся у окна Снежинскому. — Тогда подбери чайник, пока наши ревушки его не затоптали, и налей в него водички. А я чего покрепче достану, чую, без коньяка с вашими новостями не разобраться! Ох, епт! А это что за образина⁈
— Это Алешка! — Я временно перестала всхлипывать в Марфу, кинулась к проявившемуся из невидимости посреди кабинета псу и, схватив его за холку, повела обратно к обнимашкам. — Алешка, смотри, это мама Марфа! Ты ее слушайся как меня, понял⁈
— Ар-р-р, — сказал пес и доброжелательно лизнул слегка ошалевшую кормилицу в руку.
— Ох ты господи, — почти сразу запричитала Марфуша, приходя в себя. — Так вы ж голодные небось! А пирогов-то я мало напекла!
— Где мало, целая корзинища, — засмеялся Петрович, уважительно кивнув моему собакену. — Нам хватит, а остальные бездельники, кто под дверьми нюхал, обойдутся нынче. Сейчас стол накроем.
Вокруг закипела радостная суета, будто не осталось в мире важнее забот, чем Марфины пироги и накрытый к чаю стол. Мы уже почти сели подкрепиться, когда в дверь кабинета решительно постучали и Петровичев помощник, страдальчески втянув носом вкусный запах, доложил:
— Тут к тебе гость, начальник. Его высочество Иван Георгиевич собственной персоной прибыли. Я все понимаю, но они ждать не хотят.
— Зови! — вздохнул Петрович. — Я так понимаю, что вовремя его высочество пожаловали. Новости у нас для него. Важные.
Да уж… с такими новостями действительно не до церемоний. Особенно на кордоне, где по неписаным правилам даже государь забывал на время о придворном этикете. Царевича пригласили за стол, налили чаю и ошарашили новостями без особых расшаркиваний.
— Так, погодите. — Его высочество первым делом доел пирог и допил чай. При этом выглядел так, будто ему не сообщили новость о коренном изменении мира, а доложили об очередном боярском скандальчике среди мелкопоместных. — Это что, все алтари отныне перестанут дарить магию? Вот так, в один момент?
— Не сразу. — Игорь опустил на стол треснувший фамильный перстень. — Сила алтарей будет угасать постепенно. Годами. Но родам придется перестраиваться.
— По всему миру, — добавила я, вываливая из рюкзака осколок с паутиной светящихся нитей. — Не только в империи. Алтари всех высоких магических родов отныне служат тому, для чего