Синаххериб хотел дать такую привилегию и прорицателям, на которых он неровно дышит. Я подсказал, что, если бы они были истинными, то знали бы, чем закончится осада, и заблаговременно покинули город, а шарлатанов жалеть незачем. Как ни странно, шарр Ассирии согласился со мной. Его холуи сочли это явным признаком того, что я опять в фаворе, и начали набиваться ко мне в друзья. Послал их всех оптом в местный вариант пешего эротического тура, связанного с мулом.
— Что ты хочешь получить в награду? — спросил Синаххериб, когда я утром прибыл к нему с докладом о захвате Западной части Вавилона. — Я выполню любое твое желание.
Ситуация из разряда «Поймал Аладдин золотую рыбку».
— Вернуться домой, — ответил я. — Когда нужен буду, позовешь.
Он улыбнулся и посмотрел на сына, который сидел рядом и смотрел на меня удивленно. Видимо, отец предсказал, что примерно так я и отвечу. Это явно не вписывалось в алгоритм поведения остальных их подданных, которым всегда что-нибудь надо.
— Ашшурахаиддин хочет стать шаканнакку Вавилона, и я думал назначить тебя его главным советником, — сообщил Синаххериб. — Что скажешь?
— Что принять власть в этом городе — это, как, блуждая в жару по пустыне, найти самородок золота весом в один каккару: и выбросить жалко, и нести тяжело, — перевел я на понятный им язык известную мне поговорку. — В итоге золото убьет того, кто его нашел, и будет ждать следующую жертву.
— Я тоже ненавижу Вавилон. Все мои беды пришли из этого города, проклятого богами, — с горечью признался шарр Ассирии. — Хочу уничтожить его, чтобы следа не осталось.
Я знал, что через какое-то количество десятилетий Вавилон будет столицей империи, после чего начнет постепенно захиревать, превратившись в Средние века, когда здесь надолго установится мир, в деревушку, а потом и вовсе исчезнет, продолжая жить только на страницах Библии. Вспомнят о нем во второй половине девятнадцатого века. Западноевропейские археологи начнут раскопки, разбудят спящих злых духов. После чего в этих краях опять начнутся войны, плавно перетекающие одна в другую. Действительно, проклятое место.
— Зло нельзя уничтожить, иначе добро не узнает себя, — произнес я тоном умудренного жизнью философа, хотя такого вида балаболов от науки пока что нет.
— Я попробую! — улыбаясь злорадно, произнес Синаххериб.
И таки сделает, что пообещал. Все ценное будет вывезено из Вавилона, включая статуи богов из храмов; все, что горит, сожжено; все, что легко сломать, разрушено. Остальное будет размыто Евфратом, для чего специально пророют каналы, перенаправив реку на городские кварталы, Здания самого разного назначения, построенные из необожженного кирпича, будут разрушаться быстро. На следующий год купцы из Халеба, привозившие товар в Сиппар, навестят Вавилон, точнее, то место, где был город, и глазам своим не поверят.
Вернувшись домой, один из них поделился со мной печалькой:
— Провидец говорил мне, что Вавилон будет существовать вечно. Я еще думал перебраться в него, когда накоплю денег. А получилось вон как!
— Провидец не обманул. Просто ты не понял его, — успокоил я. — Этот город будет жить вечно, но в памяти людей.
По крайней мере, до тех пор, пока будет цела хотя бы одна Библия и кто-нибудь, способный прочитать ее.
63
Совпадение этот или нет, но в Ассирийской империи стало намного спокойнее после разрушения Вавилона. Наверное, случившееся с ним произвело впечатление на потенциальных мятежников. Если с таким большим городом справились, то меньшие и подавно раскатают в пыль.
Я был рад этому. Спокойно занимался сельским хозяйством, разведением лошадей, сдавая до сорока строевых жеребцов каждый год, и воспитанием детей и внуков. Сын Табарна с невесткой, которым я купил и отремонтировал отдельный дом в центре города, с регулярностью каждые три года производили мальчиков. Через два года после падения Вавилона к ним подключилась старшая дочь.
Лежим мы как-то с женой в постели, удовлетворенные друг другом, и вдруг она огорошивает меня известием:
— Шапшушу пора выдавать замуж. Надо найти ей хорошего мужа.
Черт побери, а мне казалось, что дочка все еще маленькая девочка! Плюньте в лицо тому, кто утверждает, что быстро растут только чужие дети!
Видимо, подсказка Ашму была заранее обговорена в хеттской общине города, потому что мои деловые партнеры стали появляться на встречах со своими неженатыми сыновьями. Я пригляделся к ним и выбрал дуала для своей дочери. Не урод, не дурак, из семьи богатого конезаводчика. Единственный недостаток — не старший сын.
Дальше было посещение храма Мардука моей дочерью вместе с мамой и рабынями. В одиночку девиц за пределы двора не выпускают. Мало ли, вдруг какой-нибудь отчаянный придурок умыкнет или ушлый проходимец обрюхатит⁈ По странному стечению обстоятельств в этот момент в храме оказался потенциальный жених с родителями. Молодые посмотрели друг на друга. Отрицательных эмоций не возникло.
После этого встретились главы семейств, обсудили приданое невесты и что получит жених от отца. Предполагаю, что Шапшушу взяли бы и без доплаты, только ради установления родственных отношений с влиятельным чиновником, но тогда я бы выглядел жлобом и статус дочери был бы шатким. Всякое может случиться, и от бесприданницы могут избавиться, отослав к родителям. В таком случае надо вернуть все приданое. Если оно богатое, то хорошенько подумают, стоит ли поступать так глупо? Я дал за Шапшушу дом в центре города, поле, молодой сад, только начавший плодоносить, племенного жеребца и манну золота. Жених получил от родителей поле возле города, пастбище в горах и полтора десятка кобылиц. Договор был составлен в присутствии двенадцати свидетелей и скреплен печатями обеих заинтересованных сторон, после чего моя дочь со своим мужем стали жить по соседству с нами.
Поскольку опять числился в фаворитах у Синаххериба, все чиновники провинции Бит-Агуши относились ко мне с максимальным почтением. Шакну Базум и вовсе души не чаял, потому что, несмотря на разгильдяйство, к нему не было никаких нареканий со стороны правителя. По его мнению, это значит, что я замолвил словечко. Не решился оспорить такой логичный вывод. Меня это ничтожество устраивало полностью. Все его прихоти ограничивались административным комплексом, за пределами которого шакну не бывал с тех пор, как приехал служить в Халеб.
Еще через три года до нас начали доходить слухи,