Третий в это время поднялся на верхнюю смотровую площадку и крикнул оттуда:
— Никого!
— Останьтесь здесь, — приказал я двум воинам, а с остальными пошел на вторую половину надвратной башни, где еще шел бой.
На лестнице, ведущей на сторожевой ход, сражались трое копейщиков. Помогая друг другу, не давали подняться моим воинам. Уколами в затылок я быстро обезвредил их, попадали с лестницы на площадку третьего уровня, где тоже были сложены камни двумя высокими горками.
— Поднимайтесь и занимайте позицию на сторожевом ходу, — скомандовал я тем, что сражались с ними.
Первая задача выполнена — надвратная башня захвачена. Осталось удержать ее до подхода главных сил. Когда я спускался по лестнице, навстречу поднимались двое воинов с охапками факелов. Они будут сигналить нашим судам, которые, по моим прикидкам, уже должны сплавляться вниз по течению Евфрата, подходить к каналу Арахту. Следом шли лучники с пучками стрел в руках. Знали бы, что в башнях большой запас их, не везли бы столько с собой.
На улице стоят тяжелые пехотинцы, построенные буквой П с коротенькими ножками и длинной перекладиной. Они защищают подход к надвратной башне с открытыми воротами. Внутри города слышны крики, беготня. Что там происходит, нам не видно. Молодая луна светит жиденько. Наверное, как обычно бывает в таких случаях, разгоняется паника. Горожанам уже сообщили, что ассирийцы проникли в город, но многие понятия не имеют, где и сколько нас, поэтому количество должно увеличиваться в разы при переходе новости от одних ушей к другим.
С двух сторон, впереди и слева, появляется красноватый свет факелов, по несколько штук с каждой. Это идут на нас, подсвечивая путь себе, вражеские отряды. Метров за сто пятьдесят оба останавливаются, потому что в них полетели стрелы с верхних площадок надвратной башни. Вавилоняне замечают их только в самый последний момент, когда попадают на мгновение в жиденький свет от горящих факелов. Несколько минут замешательства, после чего, закрывшись сверху щитами, продолжают путь.
Я в центре первой шеренги «перекладины» встречаю тех, что идут на нас из центра города. Передние в чешуйчатых доспехах, на которых бегают красноватые отблески от факелов. Скорее всего, это гвардия шакканакку. В ней обычно самые лучшие специалисты из воинов и подхалимов. Гибриды встречаются редко, потому что наличие одних навыков исключает другие. Увидев нас, останавливаются, перестраиваются во всю ширину улицы, после чего по команде с дружным криком бегут в атаку.
Я выставляю левую ногу вперед, переношу на нее вес тела. Надо выдержать первый натиск, самый сильный, потому что с разгона. На меня летит, закрывшись щитом и держа копье над правым плечом, здоровяк по местным меркам, потому что всего лишь на полголовы ниже меня. На бегу пытается поразить меня в лицо. Враг не догадывается, что оно закрыто прозрачным изогнутым пластиком, пробить который ему не по силам. На всякий случай я понимаю щит выше, чувствую по нему удар наконечника копья, который, скрежетнув по металлу верхней обивки, уходит вверх, царапает шлем. Почти сразу щит здоровяка ударяется о мой, заставляет малость качнуться корпусом назад и сразу вперед, отталкивая нападавшего. Саблей, не глядя, колю его на нижнем уровне, попав во что-то сравнительно мягкое, наверное, голень. После чего с коротким замахом бью по правому плечу вавилонянина, нападавшего на моего соседа справа, который сразу роняет копье, все равно не эффективное в толкотне, и приседает, то ли так падая, то ли преднамеренно уклоняясь от боя. Справа становится просторнее, и я начинаю работать саблей с большего замаха, разя врагов по незакрытым доспехами и щитом правой руке, шее, голове под обрез полусферического шлема. Иногда наношу короткий резкий укол в лицо. В ответ колотят и меня, причем такое впечатление, что сразу со всех сторон, в том числе и с тыла. У меня доспехи покрепче, держат все удары, только в голове иногда звенит.
Мы выкосили врагов из передних шеренг, где обычно стоят опытные воины, а еще более опытные подхалимы из задних сбежали. Они не для того пошли на службу в армию, чтобы погибнуть или быть раненными в бою. С несколькими воинами, последовавшими за мной, захожу, переступаю через убитых и раненых, во фланг отряда, который атакует нас слева, несколькими ударами вывожу из боя ближних, после чего остальные тоже убегают,
— Возвращаемся в строй! — приказываю я тем, кто пошел за мной.
Мы опять занимаем места в центре первой шеренги и ждем следующую атаку. На улице справа появляется очередной вражеский отряд, останавливается метров за сто от нас, попав под обстрел лучников, после чего пятится, закрывшись сверху щитами. Ждем дальше. Сзади переговариваются, кто-то стонет, кто-то смеется не совсем весело. У меня болит все тело, словно отпинали ногами от души, и в голове тихое гудение, как будто где-то глубоко в ней проезжает автомобиль. Не сразу обращаю внимание на громкие голоса и шум шагов за спиной. В тоннеле надвратной башни они звучат громче и с легким эхом. Оборачиваюсь и вижу, как внутрь города заходят ассирийские тяжелые пехотинцы.
— Разойдитесь, дайте им пройти! — приказываю я своим подчиненным, а командиру подоспевшего на помощь отряда показываю направление: — Дворец шакканакку там. Вперед!
Тому, кто захватит Шузубу-халдея, обещана награда в одну манну золота. Каждый из моего отряда уже заработал столько, но некоторые присоединяются к приплывшим только что, отправляются с ними к центру города. Шакканакку на всех не хватит, но там много и другой ценной добычи. Я не возражаю. Они заслужили. Сам иду в караульное помещение в надвратной башне, чтобы найти, что пил убитый мной Ишкунея, чтобы и самому прополоскать рот, в котором сушняк, как с тяжкого похмелья. Добыча мне уже не интересна. Того, что есть, и что получу после окончательного захвата Вавилона, хватит мне до конца нынешней эпохи. Моим наследникам тоже останется много, но вряд ли хватит. Полученное легко исчезнет запросто.
62
Западная часть Вавилона сдалась без боя. Как только им продемонстрировали плененного Шузубу-халдея, как тут же прибыла делегация от горожан с просьбой простить неразумных. Их простили, то есть не убили, не изнасиловали, не продали в рабство, как обитателей Восточной части. Им предложили выйти с личными вещами и отправиться под охраной в недавно захваченные города в Загросских горах на границе с Эламом. Там они будут рядом со своими бывшими союзниками. Вариант не сладкий, но лучше смерти или рабства. После чего весь город был отдан войскам на разграбление. Разрешалось забирать все, что найдут,