К каждой из отдельных премий – никаких претензий. Напротив: от премии имени А. Белинкова до премии «Большой Зилант», от двух (различных) премий имени одного Гарина-Михайловского до двух (различных) имени Николая Заболоцкого, от премии имени Бориса Куликова до премии имени Василия Кубанева; от премии Михаила Шолохова до премии Михаила Алексеева – пусть маркируют, пусть проявляют – придумавших и получивших.
Однако на самом деле из даже отличных начинаний вылезает не лицо, а неприятная изнанка. Пусть все-таки сначала мне объяснят, кто такие В. Кубанев, Б. Куликов… и множество, множество (плодятся и размножаются) других «именных» премий. А изобилие провоцирует неудержимое желание – остановите поезд, я выйду, как, по легенде, мрачно пошутил один вождь на просмотре одной киноленты.
Последний, чуть ли не самый показательный случай, – решения по присуждению Государственных – и тоже по сути государственной, Пушкинской – премий.
(Можно сказать, что данный сюжет ушел в прошлое, поскольку эти премии в прежнем формате присуждаться более не будут, – но, как говорится, послевкусие осталось. И довольно отвратительное.)
Именно что к литературному дефолту (см. название заметок) я и веду. Опять перефразируя классика: если столько премий вручают, значит, это кому-нибудь нужно?
А если премию, да еще полагающую себя главной, – «государыню», – указом в разы укрупняют (в смысле денежного содержания) и одновременно в разы сокращают (в смысле количества удостоенных, теперь их будет только три вместо прежних десятков награжденных), – то что это как не объявленный государством дефолт?[117]
Дело касается не только государственных премий. На возрастающее количество премиальных сюжетов, которое существует сегодня в России, не хватает произведений. Если не событийных, то отмеченных хотя бы качеством. И хотя бы минимальной известностью авторов. А то получается, как с «Букером-2004»: из 39 авторов романов, что попали в длинный список, почти треть мною – а все-таки я не только практикующий критик, но и редактор, через мои руки много, ох, много рукописей проходит – не опознаваемы. Предположим, это мои упущения; что Петрова Марта, автор романа «Валторна Шилклопера» («Росмэн-пресс»), Петров Владислав, автор «Азбучных истин» («Текст») или Владимир Лазарис, издавший сочинение под названием «Белая ворона» (Тель-Авив: «Ладо»), а также Антон Лаптев («Сумерки». – «Олма-пресс») в недалеком будущем обогатят не только мое представление о достижениях современной русской прозы, но и членов жюри. Но речь не об этом.
Неизбывное раздражение литературной публики вызывает практически каждое – повторяю, каждое – решение того или иного жюри той или иной литературной премии. За последние годы я поработала в разных жюри разнообразных премий; одну сама придумала (премия Ивана Петровича Белкина – за повесть года). И что же? Какое послевкусие? Да почти всякий раз неизменное раздражение: из-за всеядности и попустительства номинаторов, навыдвигавших бог знает что, а членам жюри это читать и среди этого выбирать; из-за катастрофического подчас разрыва мнений и вкусов в жюри; из-за несовершенства премиальных правил; из-за непродуманного поведения спонсоров… Причин для раздражения хватает – а на вручении приходится делать лицо, чтобы не портить праздник лауреатам, а также родным и близким кролика.
А сами решения – в том числе и те, в выработке которых принимаешь участие, – проблематичны. Не совсем справедливы. А то и совсем несправедливы. И выходишь к журналистам – после заседания жюри – вместе с кошками, скребущими на душе. Но смиряешься, поскольку все равно, консенсусом принималось решение или голосованием, – но оно отныне общее, и ты за него в ответе наравне с другими. Или – покидай жюри со скандалом.
Разочарований у меня было… скажем, несколько.
Теперь, думаю, уже нет препятствий – через временную дистанцию – об иных и поведать. ‹…›
Например, отсутствие в финалистах-2003 премии Аполлона Григорьева поэтов, составивших и выпустивших чуть ли не лучшие свои книги, – Инны Лиснянской и Олега Чухонцева. (Как бы в моральную компенсацию – оба очутились в лауреатах новорожденной Anthologia.)
Мне возразят, – мол, это все частные случаи; однако чем больше накапливается частных случаев, тем больше недоумевают пока еще преданные литературе доверчивые читатели (что это они нам впаривают?). Тем более угрожающе нависает литературный дефолт.
Чем опасны эти игры?
Еще и тем, что они происходят на сужающемся поле.
Литература, отмеченная экспертами, не влияет на выбор читателя. Или влияет, но в другую сторону – в сторону отторжения, отталкивания от литературы вообще.
Свежий прискорбный случай – сюжет Пушкинской премии года. Секция комиссии по литературе выбрала и утвердила тайным голосованием одну кандидатуру, а президиум утвердил другую. Я не буду – и не хочу – выбирать между; оба – наши авторы, обоих в «Знамени» печатаем. Однако… в данной ситуации безнадежно испорчено само впечатление; продемонстрировано грубое насилие над мнением экспертов, которых… и т. д. и т. п. Отвратительное послевкусие. Ссоры и неприязнь среди выдвинутых. Неприязнь среди решающих – на самом деле, ничего не решающих, как оказалось псевдо. Неприязнь среди лоббирующих… Письмо членов секции В. В. Путину, весьма асимметричный комментарий напечатавшей его post factum «Литературной газеты». Не имеющий отношения к данной, весьма конфузной для участников окололитературной ситуации. Так литература опять спускается к литературному быту.
СМИ, среди них самые влиятельные – теле, уделяют внимание литературе преимущественно в связи с премиями. Но и здесь из-за того, что их сознание «не успевает», они (дикторы, ведущие, в том числе и уважаемого канала «Культура») безбожно путаются в фамилиях и названиях произведений.
И еще: сказкой сказок, то есть сюжетом сюжетов, всех премий является не сюжет о литературе и не сюжет о писателях (о них – снисходительно, если не раздраженно), а – о деньгах.
Дали или не дали?
Разумеется, от спонсоров слух торопится – к самим премиям: если спонсоры денег не дали, значит – премии плохие.
(То есть получается, что спонсоры лучше понимают в литературе, чем эксперты. Вопрос, который почему-то не приходит в головы журналистам: а зачем тогда вообще спонсоры затевались с экспертами? Сами бы и давали денег кому надо, безо всяких мнений жюри.)
4
Все ниже, и ниже, и ниже акции литературы – все выше, и выше, и выше акции ТВ. В «Знамени» в прошлом литературном сезоне напечатаны два романа, объектом которых стало ТВ.
Автор «Адаптатора», входящего в книгу «Качество жизни», – Алексей Слаповский, сценарист чрезвычайно успешных телесериалов, в том числе и побившего все рейтинговые рекорды «Участка». Литература как бы мнется и опоминается от такого агрессивного давления видеологии[118] – в создании которой она, литература, принимала столь активное авторское участие. Второй роман – «Солнце сияло» Анатолия Курчаткина – уже получил премию на конкурсе «Российский сюжет», объявленном совместно издательством «Пальмира» и НТВ.
Чуть в сторону.
Поражает меня – нечастого, но все же посетителя-слушателя БЗК и театрального зрителя – не только заполненность театральных и музыкально-концертных залов, в том