Искры полетели в лицо Варе, опалили ей ресницы, прожгли тонкую блузку…
– Стань моей семьей, Куйгорож, вырасти вместе со мной детей, вздрагивай за них каждую ночь, когда они плачут; оставайся им отцом всегда, даже когда они повзрослеют и будут молчать, вместо того чтобы плакать…
Куйгорож закрыл глаза, склонил голову, последний сноп искр вырвался из его груди и… потух.
В доме погас свет. Под ногами торопливо зашуршало, и Варя увидела, как прочь от них, к окну, ползет огромная светящаяся змея. Она скользнула на кухонный подоконник, потом наверх к открытой форточке и устремилась наружу. С обратной стороны стекла замерла, обернулась совиной головой, сверкнула желтыми глазами и растворилась в мартовском воздухе.
Варя посмотрела на Куйгорожа. Он растерянно ощупывал себя, тер потухшие, совершенно человеческие глаза, поднимал ноги, как будто потерял что-то.
– Неужели… получилось? – прошептала Варя.
– Хвост исчез… Как же это? Почему? Ты… ты правда думала, что не можешь иметь детей? Я же не раз говорил, что на тебе нет ни одного алганжея. А если бы был, я бы снял…
– Кажется, разгадка не в этом, Куйгорож. Выходит, я дала тебе выполнимое дело, которое длится всю жизнь! Быть одной семьей, стать родителями. Понимаешь?
В дверь застучали.
– Варенька! Ты жива? – раздался взволнованный голос.
– Жива, баба Рая! – крикнула в ответ Варя. – Это пробки выбило!
– Чем светить-то есть у тебя?
– Есть! – сказала Варя и обняла Гора, своего верного друга, любимого мужчину, отпущенного той, чей взгляд тяжелее свинца, вырванного оттуда, где шумит крона Великого дерева.
Теперь навсегда.
Легенда о Виряве и Хранителе
Когда луна обращается в юный, совсем тоненький еще серп, Вирява ходит по людскому миру девушкой. Расчесывает волосы, надевает лучшие украшения и идет к дому на опушке леса. Сама не стучит – посылает белок. Те прыгают на окно, копошатся, и из дома выглядывает Хранитель. Он протягивает Виряве ладонь, помогает подняться по гладким ступеням. Говорит:
– Ну, пришла, что ли?
Строго глядит Вирява, но кивает.
Хранитель ведет ее в дом, закрывает дверь. Сыре Овто смотрит Виряве вслед, ложится у калитки и ждет.
Сыре Овто слушает, как говорит и говорит в доме Хранитель. Любит Вирява сказки – и добрые, и страшные. Чтоб улыбнуться, похохотать, а иной раз испугаться как следует, подрожать, а то и поплакать – но чтоб непременно с хорошим концом. Чтоб легко потом было на сердце, чтоб оно ликовало и смеялось. А смеяться Вирява любит пуще всего на свете.
Хранитель рассказывает ей, как девочка – малым-мала – убежала от Бобо; как Варда превратила в хряка мужика, перебравшего пуре; как совозмея Куйгорожа полюбила земная девушка и сняла с него проклятие, данное Великой птицей Иненармунь; как растят они теперь детей – и своих, и чужих; как Люкшава-знахарка учит уму-разуму медвежат, а молодой Овто украдкой глядит на нее; как Алена-лучница попала в Тоначи да меткими стрелами подчинила себе алганжеев, самого Масторпаза в сердце сразила; как цветут в Подземном царстве розы, как Людмила-садовница смотрит на них и улыбается; как юный Тюштя правит в ветвях Мирового дерева – мудро и справедливо, чтобы однажды снова явиться в людской мир; как потихоньку вспоминают люди старых богов, забытые языки и обряды; как всякий, кто вернулся, идет дальше; как всякий, кто находит свои корни и самого себя, исполняет свои мечты; как прорастает в том человеке Мировое дерево, Великая береза, открывая все дороги, все пути, где бы он ни был.
Вирява слушает сказки Хранителя, хохочет, и Вирь множится ягодами и грибами, орехами и травами. Иногда она дрожит в страхе, и Вирь замирает, затихает. А бывает, плачет, и Вирь покрывается холодной росой.
На исходе ночи Вирява просит:
– Пойдем со мной в Верхний мир! Будем вместе, пока не кончится твой век!
Но Хранитель отвечает:
– Не торопи, Вирявушка! Хватит пока и того, что я построил дом на краю леса, чтобы охранять переходы из людского мира. Приходи лучше ты ко мне почаще – смеяться и плакать, песни петь, загадки разгадывать, слушать старые сказки и сочинять новые, передавать Слово из уст в уста, из одного мира в другой… А там поглядим…
Послесловие
Шумбрат, дорогой читатель!
Отзвенело, отшептало, отсмеялось и отплакало «Слово Вирявы». Настало время После-Словия.
Кто-то из вас перелистывал последние страницы с теплым чувством и улыбкой. Кто-то всплакнул, а кто-то, возможно, и разочаровался. Как бы то ни было, знайте, что каждая строка этой книги пропитана моими светлыми воспоминаниями, любовью к Мордовии и родному Саранску.
С некоторыми из читателей, в чьи руки попала или однажды попадет эта книга, мы знакомы лично: это мои одноклассники, сокурсники и университетские друзья, школьные учителя, преподаватели, единомышленники с экологических слетов, из исследовательских походов и летних творческих лагерей; это соседи по дому и двору, просто прохожие, чьи лица я до сих пор помню, случайные попутчики из поездов. Частички ваших вайме, ваши смех и грусть, отголоски фраз, сказанных давным-давно и, скорее всего, забытых, черты лиц – все это, кинув в котел фантазии, тщательно перемешав до неузнаваемости, приправив тем, чем полнится мое сердце, я вплела в эту историю. Рада, что наши пути пересеклись.
Многие из вас, возможно, впервые открыли для себя мифологию и фольклор эрзян и мокшан благодаря «Слову Вирявы». Если, прочитав книгу, вы решите заняться более глубоким изучением культуры и наследия этих народов или отправиться в поездку по местам, где бродила Варя, – поделитесь потом своими впечатлениями.
Читая «Слово», кто-то может сказать: «Эх, автор все переиначил! Разве таков фольклорный образ Вирявы? Ну что это за Куйгорож? Вот это и это было совсем по-другому». Я отвечу так: никто из нас – людей, ходящих по Среднему миру, – не знает, как все было на самом деле. Ни суровые ученые мужи, ни археологи, ни работники музеев. Все, что мы можем, – это слушать Слово наших предков. Я написала свою историю так, как услышала.
Я не преследовала цели создать масштабный эпос, подобный «Мастораве» Александра Шаронова, или научно-популярную книгу по эрзянско-мокшанской мифологии. «Слово Вирявы» – это фэнтези, жанр, которому свойственны мифотворчество и мифопоэтика. Пользуясь свободой фэнтезийного повествования, я оттолкнулась от традиционных образов мифологических и фольклорных существ и создала собственные, наделив их как исконными, так и совершенно новыми чертами. То, чего мне действительно хочется, – это чтобы после знакомства со «Словом Вирявы» читатели заинтересовались богатейшей эрзянско-мокшанской культурой, обратились к энциклопедиям, а потом нашли старинные легенды, былички, сказки и песни своих народов и регионов и проделали тот самый «путь обратно», каким прошла Варя.
«Боги живы, пока их помнит человек». С книгами – так же. Любая книга жива, пока ее читают и о ней говорят. Как автор, я буду очень благодарна вам, если вы передадите «Слово Вирявы» из уст в уста: расскажете о нем друзьям, оставите отзыв